Летопись Белогорья

Протоиерей Олег Кобец, А.Н. Крупенков, Н.Ф. Крупенков

Священномученик Никодим, епископ Белгородский.

В годы революционных перемен в отношениях Церкви и государства в Белгороде в должности викарного епископа совершал служение Никодим (в миру Александр Михайлович Кононов). Он родился 18 июня 1871 года (по др. данным в 1872 г.) в Архангельской губернии в семье священника Михаила Семеновича и Клавдии Васильевны Кононовых. После окончания Архангельской Духовной семинарии в 1892 году он поступил в Санкт-Петербургскую Духовную академию. На четвертом курсе, 10 февраля 1896 года принял монашество с именем Никодим, в честь преподобного Никодима Кожеезерского. Через несколько дней он был рукоположен в сан иеродиакона, а в апреле того же года в иеромонаха. По окончании академии с ученой степенью кандидата богословия был Назначен в 1896 году смотрителем Санкт- Петербургского Александро-Невского Духовного училища.

В 1897-1898 годах иеромонах Никодим состоял смотрителем педагогических курсов в Санкт-Петербурге для учителей второклассных церковно-приходских школ.

В мае 1899 года Святейший Синод наградил иеромонаха Никодима наперсным крестом, а 30 августа 1901 года за примерно-усердное исполнение обязанностей на должности смотрителя училища он был удостоен сана архимандрита.

Архимандрит Никодим проводил большую работу по составлению житий святых, подвизавшихся в северных и уральских землях. Известны его труды: «Верное и краткое исчисление преподобных отец соловецких, в посте и добродетельных подвигах просиявших, и исторические сведения о церковном их почитании», «Соловецкие подвижники благочестия XVIII-XIX вв.», «Преподобный Иов, Уральский чудотворец, и судьба основанной им обители», «Преподобный Никодим, пустынножитель Хозьюгский», «Древнейшие архангельские святые и исторические сведения о церковном их почитании. Археологические очерки», «Архангельский патерик», «Русские святые и подвижники благочестия, подвизавшиеся и чтимые в пределах Санкт-Петербургской епархии, XIV-XVII вв.», «Преподобный Александр Свирский и его ученики-подвижники».

17 января 1904 года архимандрит Никодим был назначен ректором Калужской Духовной семинарии, а 19 марта 1909 года переведен на должность ректора Олонецкой Духовной семинарии. В 1910 году выходит еще одна его книга «Старец отец Наум Соловецкий, подвижник-карел».

9 января 1911 года в Санкт-Петербурге архимандрит Никодим был рукоположен в сан епископа Рыльского, второго викария Курской епархии. Архиерейская хиротония проходила в главном соборе Александро-Невской Лавры города Санкт-Петербурга. В ней принимали участие митрополиты Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский) и Киевский и Галицкий Флавиан (Городецкий), архиепископ Ярославский Тихон (Белавин) (будущий Патриарх Московский и всея Руси) и преосвященные Тульский Парфений и Самарский Константин.

Еще до назначения в Белгород будущий владыка Никодим был духовно связан с этой землей посредством великого угодника Божьего — святителя Иоасафа Белгородского. В своей речи при наречении во епископа Рыльского архимандрит Никодим, в частности, сказал: «Господь сподобил меня побывать в Белгороде и я стоял у раки святителя Иоасафа в бытность ректором семинарии в Петрозаводске, где так мирно и отрадно жилось в кругу сердечных сотрудников, добрых питомцев, приветливого духовенства и мирных обитателей городка. Всем я был утешен и, благодаря Господа за Его щедроты, у нового Чудотворца Земли Русской одного просил от всего сердца моего, — да будет он добрым руководителем во все дни жизни моей в служении Церкви Христовой. Прошло около полугода с той поры, и в самый день кончины Святителя Государю Императору угодно было утвердить избрание Вашим Святейшеством меня на служение в пределах епархии святителя Иоасафа. В этом усматриваю явное Божие смотрение и в надежде на помощь святителя Белгородского смиренно предаюсь изволению Святителя, как воле Самого Господа нашего Иисуса Христа».

Епископ Никодим прибыл в епархию незадолго до открытия мощей святителя Иоасафа Белгородского. Именно им был составлен великолепный акафист Святителю. Протопресвитер М. Польский в книге «Новые мученики российские» пишет: «Этот благодатный труд Преосвященного является образцом среди акафистов, составленных в России… Красотою образов духовных легко запоминаясь, он рождает святую любовь к Угоднику Божию».

15 ноября 1913 года преосвященному Никодиму было определено стать епископом Белгородским, викарием Курской епархии. Проживая в городе, где жил святитель Иоасаф, владыка Никодим провел большую исследовательскую работу и на фактическом материале составил книгу под названием: «Житие, прославление и чудеса святителя Иоасафа». В этот труд вошли ценные биографические сведения, иллюстрации, а также документально подтвержденные случаи чудесных исцелений, совершенных по молитвам святителя Иоасафа. За свои научные труды в 1917 году епископ Никодим был удостоен степени магистра богословия.

Запомнили белгородцы преосвященного Никодима и как пламенного проповедника Слова Божия. Об этом есть такое свидетельство: «Проповеди Епископа Никодима отличались необыкновенной силой богословской истины, красоты, выразительности и убедительности».

В конце 1917 года революционные события, охватившие многие регионы России, дошли и до Белгорода. Ситуация значительно осложнилась, когда в 1918 году к городу подступили оккупационные немецко-гайдамацкие войска. Осенью того же года в свободном от большевиков Киеве состоялся Съезд архиереев юга России, в котором участвовал и епископ Никодим. Когда съезд закончился, ему настоятельно предлагали не спешить возвращаться в охваченный революционными событиями Белгород. Однако преосвященный Никодим не принял этого предложения и через фронт возвратился к своей пастве. По прибытии в Белгород он не стал скрываться от властей, как советовала ему братия Свято-Троицкого монастыря. Многие понимали, что власти только и ждали удобного случая, чтобы арестовать белгородского архипастыря, так как епископ Никодим в своих проповедях обличал насилие, грабежи и убийства, совершаемые новыми властями ради утверждения своих идей. Он проповедовал, что законы Божии выше законов человеческих. В письме комиссару просвещения и вероисповеданий, председателю военно-революционного трибунала города Белгорода И.Г. Озембловскому владыка Никодим писал, что пастырский долг требует от духовенства оценки переживаемых событий с христианской точки зрения и устранения тягостей только честными, благородными, законными способами. Такие проповеди воспринимались местными властями как контрреволюционная пропаганда.

Совершенно нелепые обвинения были выдвинуты в адрес владыки Никодима со стороны революционной власти. Сохранились уникальные воспоминания, записанные в 1966 году одним из убийц владыки Никодима — старшим уполномоченным Белгородского уездного ЧК С. Набоковым.

«В церквях, — писал Набоков, — вокруг церковного духовенства организовалась крупная контрреволюционная организация. Контрреволюционным духовенством руководил Белгородский архиерей, который чувствовал, что для него час расплаты приближается и во время отступления немцев из Белгорода в конце 1918 г. белгородский архиерей и несколько высоких священнослужителей эвакуировались в Харьков. После освобождения Белгорода от немецких оккупантов во многих церквях были произведены обыски Белгородской ЧК. Во время обысков в некоторых церквях было найдено оружие — винтовки, патроны, много леворверов (так в оригинале — Авт.), в мужском монастыре винтовки и пулемет, портреты государя и всей таковой контрреволюционной организацией руководил и направлял белгородский архиерей. Примерно в конце декабря или в начале января получаю задание от председателя ЧК т. Васильева немедленно выехать в г. Харьков найти белгородского архиерея и привезти в Белгород. Как только я поехал в Харьков, обратился за помощью в Харьковскую губ. ЧК и совместно с работниками Харьковской губ. ЧК нам удалось найти белгородского архиерея и тогда мы установили и проверили, что белгородский архиерей и один игумен собираются возвратиться в Белгород и тогда решили операцию по аресту архиерея провести в Белгороде на станции, как только приедет из Харькова. Мы ехали с архиереем в одном вагоне, приехали в Белгород рано утром примерно часов в 6 утра. Духовенство мужского монастыря знало время приезда в Белгород архиерея и для встречи на станцию выслали архиерейскую карету с игуменом и, как только архиерей с игуменом сели в карету, закрыли дверцы и спустили на окна шторы — мы моментально на козлы к кучеру и в вежливой форме предложили ему сидеть тихо и спокойно. Мы взяли бразды управления конями в свои руки и рысью приехали прямо в тюрьму и сдали архиерея и игумена, а карету архиерейскую с кучером отпустили. Но тут я тогда сделал большую ошибку — кучера с каретой надо было бы задержать. Получилось так: архиерейская карета приехала без архиерея, днем в мужском и женском монастыре поднялась суматоха, начали приходить делегации от духовенства с ходатайством, чтобы архиерея освободили, но результаты были таковы и архиерея не освободили и некоторые делегации высокого священо-духовного ранга обратно не возвратились, их постигла та же участь как самого архиерея. В скорости после ареста белгородский архиерей был расстрелян во дворе тюрьмы и там же был закопан. Об этом никто не знал кроме троих человек. В присутствии председателя ЧК т. Васильева таковая операция была произведена в ночное время. После, когда все успокоилось, к председателю ЧК т. Васильеву пришла делигация Свещенников (так в оригинале — Авт.) и просили, чтобы он сказал, где и в каком месте закопан труп архиерея и разрешит выкопать и похоронить с почестями. Васильев им сказал — труп белгородского архиерея закопан за кладбищем, там тогда закапывали такие трупы. И когда в 1919 г. летом деникинцы заняли Белгород церковное духовенство с помощью белогвардейцев начали искать труп архиерея за кладбищем. В том месте выкопали несколько трупов, из них они одного определили, что то был труп архиерея. Таковой труп они привели в надлежащее состояние и после торжественно перенесли на кладбище и похоронили со всеми почестями, которые полагаются наивысшему священно духовному лицу. После, когда мы возвратились из эвакуации после освобождения г. Белгорода от деникинцев и узнали, как духовенство с белогвардейцами хоронили белгородского архиерея пошли с председателем бывшим ЧК Васильевым, проверили во дворе тюрьмы где был закопан труп архиерея, таковой откапывали и убедились, что труп архиерея на месте и закопали обратно. Вторично как неизвестный труп белгородские церковнослужители и белогвардейцами был торжественно перенесен на кладбище и похоронен с большими почестями».

Существует и другая версия ареста и мученической кончины владыки Никодима.

После Рождественского Богослужения 1919 года в кафедральном Троицком соборе владыка принимал у себя представителей белгородского духовенства. В это время сюда явился известный своей жестокостью комиссар Степан Саенко. Епископу было приказано немедленно следовать в ЧК. Весть об аресте владыки быстро распространилась по городу. Сразу же стали собираться группы верующих белгородцев в защиту любимого архипастыря. Одну из них возглавила жена священника, начальница 2-й женской гимназии М.Д. Кияновская. Мария Дмитриевна, в тот же день, в праздник Рождества Христова, была арестована как «руководительница контрреволюционной демонстрации» и расстреляна.

Опасаясь волнений, епископа через несколько часов отпустили, но на свободе ему уже оставалось быть недолго. На второй день Рождества владыка Никодим

совершил последнюю в своей жизни Божественную литургию, произнес проповедь, а во время вечернего Богослужения был арестован красноармейцами прямо в алтаре и тайно выведен из храма. Его содержали в подвале здания ЧК и подвергали допросам и пыткам.

По приказу все того же комиссара Саенко 10 января 1919 года преосвященный Никодим был расстрелян. Расстреливали епископа на пожарном дворе. Исполнение приказа поручили группе солдат, состоявшей из китайцев. Владыка, совершив молитву, благословил приготовившихся к расстрелу воинов, после чего они, несмотря на угрозы начальства, отказались стрелять в епископа. Владыку Никодима снова возвратили в тюрьму. Приказ Саенко был приведен в исполнение отрядом красноармейцев. Желая скрыть от народа эту казнь, владыку перед расстрелом переодели в военную шинель. Тело архиерея тайно захоронили в общей могиле за городским кладбищем. Люди все же узнали место погребения своего архипастыря. На братскую могилу верующие тайно приносили цветами и сосновые ветки, время от времени на ней появлялись также кресты, иконки и даже лампадки.

После взятия Белгорода Добровольческой армией (через полгода после расстрела владыки) братскую могилу вскрыли. Тело епископа Никодима было опознано по сохранившемуся на нем монашескому параману. Медицинский осмотр установил кроме огнестрельной раны груди (не смертельной), пролом черепа от удара тяжелым тупым предметом, огромный кровоподтек в верхней части головы и пролом гортанных хрящей. В кладбищенской Николаевской церкви тело владыки Никодима облачили по архиерейскому чину, и гроб, покрытый епископской мантией, при участии духовенства города и большом стечении народа, был перенесен в Троицкий собор мужского монастыря. После отпевания останки священномученика Никодима похоронили на завещанном им месте — у северной стены собора вблизи раки святителя Иоасафа.

Третья версия ареста епископа Никодима содержится в очерке белгородского журналиста Э. Звоницкого «Комендант», опубликованном в Прохоровской районной газете «Коммунист», которая с 7 ноября 1974 года начала печатать материал, посвященный «активному борцу с контрреволюцией» Степану Афанасьевичу Саенко. Наряду с тем, что очерк пронизан духом революционного пафоса и содержит целый ряд исторических неточностей и ошибок, в нем есть интересующие нас сведения, которые автор, очевидно, получил от самого Саенко, проживавшего до дня своей смерти 17 августа 1973 года в городе Харькове. В главе «Заговор в монастыре» описывается арест епископа Никодима военным комендантом города Белгорода Саенко. В частности в очерке говорится о том, что когда секретарь Курского губкома вручал чекисту Саенко мандат, то предупредил его: «В городе действует сильная контрреволюционная организация. Возглавляет ее архиепископ (епископ — Авт.) Никодим. Это сильный и опасный враг, с которым придется вести длительную борьбу». По прибытии в Белгород Степан Саенко под особый контроль взял мужской Свято- Троицкий монастырь, где были покои владыки Никодима. Для наблюдения за обстановкой в монастыре туда неоднократно направлялись чекисты под видом богомольцев. Однажды ночью они доложили коменданту, что в монастыре под покровом ночи в покоях епископа Никодима собралась контрреволюционная группа. Саенко решил внезапно захватить епископа Никодима и его гостей. Связав привратника, чекисты проникли в монастырь. Со слов Саенко автор очерка пишет, что когда они находились уже у самой двери комнаты, то якобы услышали, как епископ призывает собравшихся у него гостей к саботажу против советской власти. «Я комендант города, — заявил ворвавшийся в комнату Саенко, — именем советской власти вы арестованы!» После обыска в покоях арестованных через весь город повели в комендатуру. Их допрашивали всю ночь. Утром позвонил взволнованный председатель уисполкома Меранвиль и сообщил, что здание исполкома окружила огромная толпа белгородцев, которые требуют освобождения владыки Никодима и всех арестованных с ним людей. Прибывший сюда Саенко предложил собравшимся избрать представителей для переговоров, а остальным разойтись по домам. Избранные представители продолжали настаивать на освобождении епископа. Тогда Саенко приказал их отправить в тюрьму. По словам Э. Звоницкого, в тот же вечер епископ Никодим был отправлен в Курскую губЧК.

Священномученик епископ Белгородский Никодим (Кононов) канонизирован Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 16 августа 2000 года. Память его совершается в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских, в день его мученической кончины и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице, в празднование Собора Санкт-Петербургских святых.

На этом же Соборе к лику святых новомучеников и исповедников Российских был причислен священник Матфей Вознесенский — настоятель храма села Фощеватое Корочанского уезда, убитый безбожниками в 1919 году.

Перед наступлением Добровольческой армии генерала А.И. Деникина на Белгород, весной 1919 года, в Курске среди других арестованных находился и был расстрелян протоиерей Петр Васильевич Сионский.

Петр Сионский после окончания духовной академии был определен в город Обоянь на должность смотрителя Духовного училища. Через некоторое время архиепископ Курский и Обоянский Питирим (Окнов) рукоположил его в сан иерея и назначил в Белгород смотрителем Духовного училища и начальных классов Духовной семинарии. Отец Петр был ревностным пастырем. Он любил с особым тщанием совершать Богослужения и строго относился к своим служебным обязанностям. Примерно в то же время, что и епископ Никодим, он был арестован белгородскими чекистами и отправлен в Курск, где и принял мученическую кончину. Его тело было зарыто в общей могиле за Херсонскими воротами Курска. Имеются сведения, что через некоторое время верующие перевезли останки отца Петра в Белгород и похоронили их на братском кладбище Свято-Троицкого мужского монастыря.

Вместе с отцом Петром были арестованы и приняли мученическую кончину протоиерей Василий Михайлович Солодовников и иеромонах Серафим (Кретов).

Василий Солодовников после окончания Духовной семинарии и рукоположения во иереи много лет нес послушание настоятеля кладбищенской Николаевской церкви Белгорода и преподавал в женской гимназии. Белгородская паства любила посещать Богослужения, совершаемые отцом Василием с особой искренностью и духовной красотой. Перед наступлением Добровольческой армии, в числе 28 человек, взятых под арест в Белгороде протоиерей Василий Солодовников был отправлен в Курскую губЧК. После расстрела арестованных белгородцев он оказался живым, закопанным большевиками в общей яме вместе с другими. Найдя в себе силы, отец Василий попытался выбраться из наспех присыпанной могилы, однако был замечен одной женщиной, которая сообщила карателям, и те немедленно добили еле живого священника.

Иеромонах Серафим (Кретов) был в числе братии Белгородского Свято-Троицкого мужского монастыря. Происходил он из крестьянского рода Курской губернии. В монастыре отца Серафима считали образованным и духовно опытным иноком. Знали хорошо батюшку Серафима и жители Белгорода, так как довольно часто он посещал многие дома с чудотворной иконой святителя Николая Ратного.

Отступая из Белгорода под натиском армии генерала Деникина, большевики взяли в числе заложников и иеромонаха Серафима и отправили в Курск. Когда фронт приблизился к Курску, все заложники были расстреляны. Разрывная пуля изуродовала лицо отца Серафима так, что, после вскрытия могилы, его не сразу опознали даже родственники. Тело иеромонаха Серафима перевезли в Белгород и похоронили в его родной обители.

Подобная участь постигла и очень известного и любимого белгородцами священника — протоиерея Порфирия Ивановича Амфитеатрова.

Порфирий Иванович в 1893 году был назначен преподавателем Белгородского Духовного училища. Через год он принял сан священника и занял должность настоятеля Крестовоздвиженского храма в пригородном селе Кошары (Архангельское). Отец Порфирий был внимательным к людям, но строгим и требовательным. Среди белгородцев он пользовался уважением как добрый пастырь, дерзновенный молитвенник перед Богом, наставник и милосердный попечитель страждущих.

Перед войной в 1914 году отец Порфирий был назначен настоятелем Успенско- Николаевского собора города Белгорода, где также снискал любовь прихожан усердным служением и проповедью Слова Божия. О высокой образованности протоиерея Порфирия Амфитеатрова можно судить по его историческому исследованию «Иерархи Белгородско-Курской епархии в XVII и XVIII столетиях», а также многочисленным очеркам религиозно-нравственного и церковно-исторического содержания, опубликованным в «Курских епархиальных ведомостях», среди которых и «Слово в день памяти святителя и чудотворца Иоасафа, епископа Белгородского».

Имея слабое здоровье и передвигаясь с большим трудом из-за болезни ног, отец Порфирий всего себя отдавал служению Церкви Христовой. Большевики причислили его к самым опасным врагам нового строя и приняли все меры, чтобы быстрее с ним расправиться. Отца Порфирия арестовали почти одновременно с епископом Никодимом и убили вскоре после ареста. Его тело не было найдено ни в одной из обнаруженных могил, в которых большевики закапывали свои жертвы. Есть предположение, что тело протоиерея Порфирия выбросили в глухое место за городом на съедение зверям.

Среди первых жертв большевистского режима был священник Никольского храма слободы Ракитная. Хотя имя этого священномученика остается неизвестным, до сих пор не забыты ужасающие обстоятельства его мученической кончины. 26 июня 1919 года красногвардейцы привязали к его спине взрывчатку и повели к пруду. Не доходя 30 метров до воды, они зажгли бикфордов шнур и отпустили несчастного страдальца, как бы давая ему шанс на спасение, заранее зная, что времени добежать до пруда будет недостаточно, так и случилось — у самой кромки воды прогремел взрыв.

Из книги протоиерея Олега Кобеца, А.Н. Крупенкова, Н.Ф. Крупенкова «История Белгородской епархии».