Летопись Белогорья

С. Серых.

Вислое, село мое родное, Дремлешь ты в низинах, на холмах. Над тобою небо голубое. Тишина в задумчивых садах.

Вислое. Моё родное село. Родина тех, кто родился здесь и живёт, будет жить, но ещё больше оно принадлежит тем, кто когда-то здесь появился на свет, состарился и умер. Лежат мои предки- односельчане на погосте, который находится на самом высоком месте в селе, у обрыва правого берега когда-то полноводной реки — Липовый Донец.

Теперь нам не узнать, кто первым пришёл в эти места, первым срубил дерево, чтобы положить в основу своего жилища и будущего села, первым проложил сохой борозду по нетронутой земле, превращая её в пашню.

И были первые радости у нового жилища, первые радости у заколосившихся хлебов, радости по случаю рождения первого ребёнка на новом месте. Были и горечи, и большие трудности. Не узнать нам, когда это было. Можно только предполагать. Те времена, годы и люди остались там, в туманной дымке истории.

О давних временах в народе остались только рассказы, превратившиеся с годами в легенды, которые люди передают из поколения в поколение. Это, своего рода, почта памяти.

Мне довелось за годы своей жизни многое слышать о прошлом нашего села. Однако всё, что накопилось в памяти людской, даёт понять, что люди на этом месте живут с давних времён, о которых нам почти ничего не известно.

Летом 2002 года для разгадки прошлого и подтверждения легенд о первых местах поселений мне пришлось брать в руки лопату и идти на раскопы. Только они могли подтвердить или опровергнуть услышанное. Я делал раскопы (копал глубокие ямы) в Поповом логе и на огородах Колочёвки. Результаты раскопов подтвердили, где были первые усадьбы наших далёких односельчан.

У подножия южного склона Горенки ещё можно найти места бывших усадеб наших дедов. На северном же склоне, в центральной части села, в настоящее время усадьбы расположены так, что огороды уходят к подножию склона — днищу лощины. Первые ж поселенцы строили свои избы в самом основании склона Почему внизу? По дну балки протекала река — приток Липового Донца. Она брала начало от родников, где сейчас расположен хутор Редины Дворы. По пути она подпитывалась родниками, которые находятся в лесах Водяное, Фролово и Серкино.

Весной и осенью, когда огороды Колочёвки не покрыты растительностью, можно увидеть места этих первых поселений: осколки битой посуды, необожжённый кирпич, слюда, стекло, большое количество в пашне золы, навоза и других предметов обихода селянина, наличие засыпанных глубоких и больших по объёму ям.

Теперь можно объяснить название улицы — Кончанка. Был конец села. А вот Колочёвка (около, коло…)? Это название «привязано», может быть, к той самой речушке, о которой мы ничего не знаем. Одни вопросы и все без ответов.

По согласитесь, что знать место первого поселения предков тоже хорошо. Ясно одно. Все постройки первых поселенцев в низинной части склона горели, и может даже, это было не один раз, ведь при постройке в ту пору использовались в основном дерево, камыш и солома, которые легко воспламенялись.

После пожаров люди начали строить свои жилища выше по склону, ввиду того что за долгие годы распахивания склонов постоянно происходил смыв почвы и заиливание маленькой речушки. И наступило время, когда её не стало. Так и появились усадьбы на том месте, где со временем укоренились наши отцы и деды.

Раскопы подтверждают, что переход людей из низинной части склона произошёл около 300 лет назад. Когда же появились первые избы у основания склона, сказать трудно. Можно только предпола­гать. Всё осталось в далёком прошлом, которое является нашими корнями, взрастившими нас, в свою очередь уйдём и мы, дав поросль новых поколений.

Вислое оказалось самым богатым по природным ресурсам среди его сестёр и братьев-хуторов. Поэтому и жили предки хоть и не шикуя, но и не слишком бедствуя. Земли хватало на всех, было б жела­ние работать, а этого качества у наших отцов и дедов было более чем предостаточно, недаром же село было одним из самых зажиточных среди окружавших его селений.

В нашей округе можно найти всё, что нужно было в ту пору человеку. Тучные чернозёмы, леса, луга, полноводная (в то время) река — Липовый Донец. Для строительства жилья и устройства необходимых хозяйственных построек можно было использовать песок, глины, дикий камень, камыш и, особенно, древесину близлежащих лесов. Кстати, леса в ту пору принадлежали сельской общине.

А сейчас я предлагаю вам совершить небольшую экскурсию по нашему селу и его окрестностям. Это, так сказать, для знакомства.

Раннее утро. Только что начало сереть. Время, когда ночь ещё не закончилась, а день только обдумывает, с чего начинать. Однако нам нужно идти быстрее, надо торопиться на самое высокое место в селе, туда, где лежат наши предки, ушедшие в мир иной, неподвластный живым. Но на погост мы заходить не будем. Не будем тревожить утренний сон тех, кто обживал наши места.

Давайте мы подойдём ближе к обрыву и посмотрим на восток, посмотрим на линию соединения неба и земли. Видите? Небо стало светлеть, уже чётче прорисовываются контуры леса, у нас его называют Казённым, и есть ещё название — Ямской. Мы в детстве ходили туда собирать сухие ветки и сбивать пни, чтобы топить в наших хатах (жилищах, избах). Правда, нас из него выгоняли объездчики и лесничие, но мы ходили. В холоде жить не будешь.

А теперь смотрите левее. Там поля нашего соседа. Они когда-то принадлежали колхозу им. Ленина. Теперь там много участков, где белгородцы обустраивают свои дачи. Хотя, если разобраться, то какие там дачи. Просто участки, на которых горожане «вкалывают» всё лето, чтобы на зиму заготовить себе картофеля и овощей, а если год удачный, то и фруктов. В общем, «соединяются» с природой на свежем воздухе, чтобы не было гиподинамии.

Восток ещё более посветлел. А вот небо полыхнуло розовым пламенем, как будто за горизонтом возник огромный пожар. По всей видимости, вот-вот взойдёт солнце. А вот и оно! Светило большим кругом выкатывается из-за леса на нашу часть неба. Первые лучи несмело озаряют крутой склон, нежно ласкают лицо и медленно опускаются в низину.

Где-то крякнула утка. Залаяла собака. Прогорланил петух. Ему начали отвечать другие. А вот и первые голоса людей. Село проснулось. Смотрите вокруг. Любуйтесь! Вдыхайте прохладный воздух. Впитывайте в себя свежесть утра, прошлое, настоящее и будущее.

Вам захотелось снять обувь? Исполните своё желание. Когда вам ещё удастся ступить на утреннюю, покрытую обильной росой траву и пройтись по ней, омывая ноги и оставляя свой след на ис­крящемся серебре.

Вы пройдёте не просто по росистой траве, вы оставите след на вечности. Мы ведь не знаем, есть ли конец у этой дороги жизни. Всё, что мы сейчас видим, было миллионы лет до нас, будет и после нашего ухода из этого мира.

А вот солнце уже начинает и пригревать. Округа наполняется звуками. В центре села раздался мужской говор…

А сейчас я предлагаю вам посмотреть в южную сторону. На расстоянии одного километра от нашего места виднеется село Терновка — наша соседка, а дальше в утренней дымке просматривается село Шопино. Совсем близко, но на другом берегу Липового Донца, ещё дремлет хутор Калинин. Туда солнце только начинает заглядывать.

Вот первые лучи коснулись верхушек ракит. Прогревая пойменную низину, солнце разбудило дремавший до этого над рекой туман, который, просыпаясь, зашевелился и стал пока ещё медленно, поднимаясь над землёй, рассеиваться.

А теперь опустите свой взор вниз. У основания нашего берега видны дома висловского кутка (улицы) Яружки. Яружка — окраина южной части с. Вислое, и она граничит с северной окраиной Терновки. До войны 1941-45 гг. в Яружке жило много людей. Место красивое и во всех отношениях для жизни удобное. Вода рядом, зимой тихо. Часто бывает так, что даже в самые метельные периоды дорогу здесь не заносит сугробами. Бывают зимы, что и бульдозер не приходится использовать для расчистки дороги.

А сейчас, если мы с вами пройдёмся взглядом от границы двух сёл, через Яружку к центру, то мы не сможем миновать Сычину. Есть у нас такой уголок. С запада и севера здесь возвышаются довольно крутые склоны правого берега реки. Они защищают Сычину от холодных ветров, да и западные сюда не попадают. А потому, в весенний период, снег с этих склонов уходит недели на две раньше, чем в центре села.

В Сычине тоже жили люди. Ещё кое-где видны небольшие холмики на местах дворовых построек. Здесь из-под самого берега, прямо около дороги, выбиваются из меловых отложений говорливые ключи. Сейчас здесь всё заросло камышом, осокой, растут ракиты и ольха. Лозняк тоже участвует в «оккупации» территории. А раньше, когда я ещё бегал без штанишек, были колодцы, обустроенные кладки из досок, широкий ручей и небольшое озерцо.

Наши селянки, в былые годы, устраивали на кладках вокруг родников большие стирки. Здесь же они узнавали и передавали висловские новости. Но с годами всё пропало и заросло камышом, осоками и другой болотной растительностью.

Над самым обрывом был когда-то и дом моих родителей, в котором появился и я на свет божий. Но об этом будет рассказано уже в других главах моего повествования.

…Центральная часть села. Сюда входят, или являются её образующими, по-старому — кутки, а теперь — улицы, Кончанка, Колочёвка, Попов порядок, и большой, площадью в 4 гектара, выгон.

На выгоне до 1957-58 гг. стояла большая и красивая кирпичная церковь, построенная ещё в 1858 году. Службу в ней прекратили в 1928 году. Тридцать лет в ней хранили зерно, в пятидесятые годы «крутили» кинофильмы. Более подробно о 100-летней жизни церкви я расскажу вам немного позднее.

В конце Колочёвки люди из г. Белгорода построили свой микрорайон. В девяностые годы прошлого века этот уголок села пережил настоящий строительный бум. При большой помощи администрации белгородского абразивного завода (директор Сафонов Анатолий Иванович) была произведена газификация села.

Прокладка водопровода и устройство дорог с твёрдым покрытием по улицам села тоже первоначально финансировались в большей степени за счёт завода. Белгородцы строили двух-, а то и трёхэтажные дома.

Коренные ж висловцы, как жили, так и живут в домиках-хатах послевоенной постройки. Молодёжь подалась в город, а старикам их старые жилища милее новых кирпичных, потому что строили их они сами или их родители. В этих хатах прошла молодость живущих, а с теми годами не расстаются.

Если повернуться лицом на север, а лучше чуть-чуть восточнее, видна Горенка — неширокий возвышенный водораздел. На самой его вершине разместилось 20 домиков моих односельчан. У подножия водораздела тоже жили. Когда-то там был целый ряд домов. Сторона южная, а значит, и тёплая.

Дальше. За Горенкой, опять же в пойме реки, у подножия склона живут луговцы. До 60-х годов большинство построек было на самой луговине. Но уже к семидесятым годам в пойме никого не осталось, все перебрались и обстроились на склоне. Место там тоже неплохое. Лес рядом, луг и вода «под боком».

Луг — при каждом новом председателе колхоза года два, а иногда и больше — распахивали, но из этой затеи так ничего хорошего и не получалось. Года три на вспаханной луговине росли высоченные бурьяны, потом же происходило самопроизвольное залужение.

За лугом находится самая дальняя висловская земля — Попов лог, в котором жила моя прабабушка по линии матери. Место это теперь глухое, поросшее всем, что только может расти на заброшенных землях. За Поповым логом начинаются земли соседей (до 90-х годов здесь располагался хутор Сошенков)

А теперь давайте вернёмся назад. Между Горенкой и центральной частью села до войны была Понизовка. Дворов было много. Но после того как наше село посетил огонь войны, Понизовки не стало. Потом было всё распахано.

И теперь даже не видны места, где жили в ту пору люди. Всё поросло травой и лозняком. Всё осталось там, в дымке лихого времени первой половины двадцатого столетия.

Солнце уже пригревает сильно. Мы и не заметили, как истаяла утренняя свежесть, а время приближается к пику жары. Пойдёмте-ка мы в тень. Отдых тоже полезен для тела, мыслей и души.

С. Серых. Из книги «Аборигены»

Материал размещен с разрешения автора.