Летопись Белогорья

Н. Белых.

(Из истории г. Старого Оскола)

Редакция 1960 года.

 

Развитие учебных заведений в Старом Осколе

Развитие торговли и ремесла вызвало потребность в грамотных людях. Сначала «грамотеев», умевших читать бумаги и кое-что писать, обучали местные дьячки или священники. Но в 1780 году возникли в Старом Осколе первые две частные школы, основанные вдовами священников – Прасковьей Санковой и Акулиной Поповой.

Назывались эти учебные заведения «начальными школами обучения детей Российской «грамоте и чтению». В них обучалось всего 15 учеников, что совершенно не могло удовлетворить нужды города в грамотных людях.

Купцами было возбуждено ходатайство об открытии в городе школы за счет государства.

Екатерина II, недавно перед тем подписавшая Указ об учреждении Старооскольского городского герба, нашла выгодным для себя дать указание об открытии школы в Старом Осколе. При этом было принято во внимание, что город лежал на главном тракте из Воронежа в Белгород и что по этому тракту часто приходилось ездить высочайшим особам или высокопоставленным чиновникам, нередко сопровождаемым иностранными писателями или высокими представителями, перед которыми не плохо бы щегольнуть «просвещенностью» и наличием школ даже в отдаленном городе Старом Осколе. И в 1787 году здесь была открыта первая правительственная школа, называемая «малым народным училищем». В этом же году в нее принято 29 учеников, конечно, не из народа, а из богатейших семей города.

Для полного представления о фактической истории школьного вопроса и выяснения направления борьбы в тогдашнем «народном образовании» необходимо хотя бы чрезвычайно кратко сказать о школьном проекте Федора Ивановича Янковича, сербского педагога на русской службе.

Ведь с учетом проекта Янковича «О трех типах общеобразовательных учебных заведений» создавались государственные школы времен Екатерины II – малые, средние и главные народные училища.

Прогрессивный педагог Янкович выдвигал в своем проекте на первое место обучение, а не воспитание.

Современные критики обвиняют Янковича в «смертном грехе», — в нарушении единства педагогического процесса, в отрыве обучения от воспитания. На этом основании неоднократно совершались попытки приписать Янковича к «лику реакционеров».

Исследование нами школьного вопроса в историческом аспекте, в том числе и на материале развития просвещения в Поосколье, привело к убеждению, что проект Янковича был прогрессивным.

Дело вот в чем. Господство «просвещенного абсолютизма» в России и конкретная историческая обстановка (борьба царизма с передовыми идеями вообще, с идеями Французской революции XVIII особенно) настораживали деятелей и мыслителей типа Янковича.

Он понимал, а то и чутьем угадывал, что, с одной стороны, нужно создать в России систему государственной школы для подготовки грамотных людей. С другой стороны, в нем довлело убеждение, что в царской государственной школе воспитание неминуемо примет сугубо монархическое, т. е. реакционное направление. Поэтому Янкович сознательно поставил в своем школьном проекте обучение на первое место. Что же касается воспитания, о нем проект фактически умалчивал.

И вот мы утверждаем на основании анализа вопроса, что не об отрыве обучения от воспитания заботился Янкович. Он был озабочен судьбою школы своего времени и ее ролью в формировании гражданина, старался ослабить монархически воспитательное влияние школы на учащихся.

Янкович имел ввиду, что прогрессивный учитель мог в любом типе школы неофициально прививать ученикам демократический образ мысли и миропонимания. Зато программа не обязывала бы и реакционного учителя заниматься воспитанием, требуя одного обучения.

Янкович надеялся, что постепенно школа наполнится демократически настроенными учителями.

В этом вопросе, в этой «тонкости» взгляда на роль учителя-воспитателя, на весь учебный процесс и т. д. В. И. Ленин одобрял Янковича. В сущности, он имел это в виду, когда писал по поводу Каприйской партийной школы, что никакой контроль и никакие программы не в состоянии будут изменить идейной направленности преподавания, определяемого составом лекторов, т. е. учителей.

В свете этого ленинского разъяснения необходимо признать школьный проект Янковича прогрессивным, а элемент выдвижения в нем обучения на первое место и почти полного игнорирования воспитания следует отнести к разряду исторической целесообразности.

Стоял тогда и вопрос и о том, крупной или мелкой должна быть государственная школа?

Классовые позиции государства и жизненные условия того времени решили вопрос в пользу мелкой школы. Это видно из следующих фактов: в 1786 году в Российской империи имелось 25 школ, созданных в духе проекта Янковича. В них насчитывалось 400 учеников, то есть на каждую школу приходилось по 16 учеников (нетрудно за такой маленькой группой установить полицейский надзор).

Таким образом, первые государственные школы в Старом Осколе создавались в пору екатерининских школьных реформ и появления проекта Федора Ивановича Янковича о трех типах общеобразовательных учебных заведений: малые, средние и главные народные училища.

Если учесть, что практическое осуществление проекта Янковича в России началось лишь с 1786 года, то следует признать город Старый Оскол почти пионером в этом деле. Факт создания школ надо считать прогрессивным событием.

За десять лет, т. е. с 1786 по 1796 год, в Российской империи число школ данного типа возросло до 316 с количеством 8.000 учеников, на каждую школу, в среднем, приходилось по 57 учащихся, т. е. продолжала господствовать карликовая школа.

В 1816 году в Старый Оскол пришел царский указ о строительстве тротуаров, тумб, фонарей для уличного освещения, а в 1820 году предполагался проезд через город Александра I. Местные власти и купечество, желая быть отмеченными «за усердие в городском строительстве», приступили к работе: устроили тротуары, выровняли улицы, исправили подъездные торговые пути, поставили керосиновые фонари и различные тумбы, выстроили некоторые каменные здания.

К числу построенных в этот период и в несколько позднее время относятся: здание уездного училища (закончено постройкой в 1828 году), дом городского магистрата, думы и словесного и сиротского суда. За Курской заставой выстроено богатым однодворцем из деревни Бор Егором Анпиловым каменное здание городской богадельни (первая богадельня в Старом Осколе была открыта в 1779 году распоряжением приказа общественного призрения. Богадельня имела 11 кроватей, предназначена для безродных престарелых отставных солдат). Купец Фёдор Балычёв, конкурируя с однодворцем Егором Анпиловым и желая прославить себя (эта традиция имела всероссийскую распространённость: Хамовническая церковь в Москве, например, была построена в XVII веке купцами Котельниковыми с целью саморекламы и завоевания авторитета среди москвичей), выстроил каменное здание новой богадельни близ кладбищенской церкви, у выезда из города в слободу Ездоцкую. Купец Лубошев выстроил большой каменный дом на углу улиц Курской и Белгородской (ныне здесь, на месте разрушенного немцами старинного двухэтажного дома купца Лубошева, выстроено механическим заводом двухэтажное жилое здание с магазином в первом этаже (угол Интернациональной и Комсомольской улиц). Дом этот настолько нравился высокопоставленным особам, проезжавшим по главному Воронежско-Белгородскому тракту через Старый Оскол, что царица Александра Фёдоровна пожелала 15 августа 1837 года ночевать в этом доме и остановила в городе на целые сутки весь свой «поезд».

К 1840 году в городе имелось более полсотни красивых каменных зданий с железной кровлей и более 600 деревянных домов с красивыми фасадами вдоль прямолинейных улиц. Выстроены были каменные соляные и винные магазины, лазарет, школьные здания.

Школьные реформы времен Александра I также нашли отражение в жизни Старого Оскола.

Как известно, школьная система Александра I предусматривала три типа учебных заведений: гимназии (4 класса), уездные училища (2 класса). приходские училища (1 класс). Училища всех трех типов были созданы и в Старом Осколе, шагавшем в ногу с веком, но… в гимназии не оказалось учеников (дворяне не захотели посылать в нее своих детей, а другие классы, особенно трудящиеся, не имели права учить своих детей в предназначенной для дворян гимназии), вот почему гимназия практически закрылась, едва успев открыться. Уездное же и приходское училища были открыты и действовали.

Для этих училищ городская общественность выстроила каменное здание за счет средств, собранных по «жертвенному листу».

В Старом Осколе учебные заведения сохранились и по реакционному школьному уставу Николая I за 1828 год. В соответствии с этим «уставом», комплектование школ производилось по строго сословному принципу: в приходскую школу принимались лица «самого низкого состояния», в уездное училище – принимались дети купцов и состоятельных ремесленников (Для дворян предназначались гимназии и Университеты, но в Старом Осколе того и другого тогда не было, почему и старооскольское дворянство учило своих детей в Курске, Воронеже и других городах страны).

Министр просвещения граф Уваров потребовал проводить во всех школах учебно-воспитательную работу строго «в соединении духа православия, самодержавия и народности», то есть в духе махровой реакции. Было восстановлено в школах телесное наказание и установлена платность обучения, чтобы не допустить к учебе детей трудящегося населения.

По требованию Старооскольского купечества и промышленников, при уездном училище были основаны «реальные классы», где больше внимания уделялось математике и физике. На базе опыта работы этих «реальных классов» впоследствии было создано в Старом Осколе среднее учебное заведение, именуемое «реальным училищем». Для него в XIX веке купцы и земство арендовали лучшие городские здания. Фотоснимок одного из зданий реального училища представлен на Фото 48.

В 1840 году в трех казенных школах – уездное училище, приходское училище и духовное училище насчитывалось 173 ученика.

К этому времени в городе насчитывалось более 6000 жителей.

Частные школы, начавшие было снова возникать, были запрещены царем Николаем I из-за боязни, что в них беспрепятственно будет распространяться среди учащихся «крамола» (революционные идеи), а также по соображениям, что трудно будет жандармам 3-го отделения следить «за жизнью и думами учащихся и учителей частных школ, кои могли в злонамерении своем преумножиться до неохватного числа».

В пореформенную пору история просвещения в Поосколье выглядела так: в соответствии с приказом реакционного министра просвещения графо Д. Толстого об учреждении классических гимназий (в них вводилось преподавание латинского и греческого языков, уничтожалось преподавание естествознания и резко сокращалось программа по математике и русскому языку), в Старом Осколе в 1871 году была основана женская прогимназия, возникли народные земские школы под полицейским надзором инспектора народных училищ, при всех церквах города и при приходах были созданы церковно-приходские школы.

По инструкции Министерства просвещения от 4 июня 1875 года, в Старо-Оскольском уезде были созданы 2-х классные образцовые школы. К 1913 году число таких школ возросло с 4 до 19 (Знаменская, Лукьяновская, Долго-Полянская, Обуховская, Стуженская, Тепло-Колодезянская, Каплинская, Незнамовская, Ездоцкая, Стрелецкая, Пушкарская, Никольская, Ямская, Корочко-Ачкасовская, железнодорожная).

В 1881 году в соответствии с уставом от 31 мая 1872 года, Уездное училище было преобразовано в Городское училище. Оно разместилось в отстроенном за 30.000 рублей здании, где сейчас средняя школа № 4. В училище было 200 учеников. Городская дума ежегодно отпускала училищу вспомоществование в сумме… 375 рублей на жалование помощнику учителя (вроде ассистента-лаборанта). Женской прогимназии отпускалось в год вспомоществование – 850 рублей.

Вскоре городская дума открыла ремесленные классы, организовала преподавание популярной медицины, отпустив на это… 400 рублей в год.

На основании «Устава и штатов реальных училищ» от 9 июня 1888 года, в Старом Осколе, используя базу ремесленных классов, в конце XIX века было открыто частное реальное училище.

15 ноября 1892 года открыты «Воскресные курсы» для взрослых лиц обоего пола с целью обучения грамоте. Записалось 95 женщин и 19 мужчин.

В 1897 году в Старом Осколе имелись Городское училище, Женская прогимназия со 128 ученицами, Земская школа № 1 85 учениками, 6 Церковно-приходских школ со 133 учениками, Ремесленные классы (Думские) с 29 учениками, Духовное училище (оно не попов выпускало, а давало начальное образование преимущественно детям духовенства). Для детей других сословий туда доступ был почти закрыт, принимали не более 5-10 процентов. А в журнале № 7 съезда духовенства Старо-Оскольского училищного округа 10 – 2 июня 1897 года даже записано решение: «дабы излишки учащихся в училищах не иносословных учеников не переполняли классов и тем не вызывали излишних расходов духовенства на содержание параллельных отделений, просить правление духовного училища сократить прием иносословных учеников в училища» («КЕВ» № 1, 1898 г., стр. 17-18). В духовном училище числилось 125 учеников. В городском училище – 52 ученика. А всего в учебных заведениях города обучалось 652 человека.

В диаграмме указано количество школ и учащихся в них по городу Старому Осколу за период с 1780 года по 1951 год.

 

 

Диаграмма развития народного просвещения и спецобразования в городе Старом Осколе с 1780 по 1951 год.

В это же время в деревнях Старо-Оскольского уезда насчитывалось 29 церковно-приходских школ с 1450 учащимися, 29 церковных и земских школ грамоты с 871 учеником, 53 народных школы земских и министерских с 4399 учащимися. А всего по уезду, включая и город, имелось 122 различных школы с 6720 учащимися в них. И на тысячу человек населения учащихся приходилось всего 46 человек. Это очень мало. Огромные массы детей школьного возраста находились за бортом школы, прозябали в темноте и невежестве. Это были вынуждены признать светские и духовные власти, опубликовав «Отчет о состоянии школ различных ведомств в Курской губернии» («КЕВ» № 9, 1898 г., стр. 6). В отчете сказано, что по Курской губернии «совсем не обучалось в 1897–1998 учебном году 237.444 детей школьного возраста… Из мальчиков три пятых остается совершенно неграмотными, а из девочек обучается грамоте всего одна восьмая часть общего их числа».

Исходя из этого соотношения и из сведений о состоянии обучения детей в школах Старо-Оскольского уезда, мы установили, что в нашем крае в 1897-1898 учебных году за бортом школы было 28.082 ребенка школьного возраста, т. е. 71,24 % всех детей школьного возраста. А тех, которые попали в школу и учились там «старая школа… заставляла усваивать массу ненужных, лишних, мертвых знаний, которые забивали голову и превращали молодое поколение в подогнанных под общий ранжир чиновников… Воспитывали их так, чтобы создавать для нее (для буржуазии и помещиков) пригодных слуг, которые были бы способны давать ей прибыль и вместе с тем не тревожили бы ее покоя и безделья» (Ленин, соч. т. 30, стр. 403-417 – речь на III съезде комсомола).

И в самом деле. Чему могла научить школа типа, скажем, Курского или Старооскольского духовного училища, если в статье 136 «Правил поведения для учеников» на 1898 год было сказано: «Строго воспрещается воспитанникам брать книги для чтения из городских библиотек и где бы то ни было на стороне, помимо училищной библиотеки. Книга, взятая учеником…, отбирается начальством и не возвращается ученику, если будет признана несоответствующею целям училищного образования»?

А что же соответствовало целям училищного образования? Ответ на это мы находим на странице 20-й Курских епархиальных ведомостей (КЕВ) № 1 за 1-3 января 1898 года, где воспевается просветительно-образовательная деятельность некоего Г. Анохина в школе села Кондровки. Этот Г. Анохин, как писали «Ведомости», давал воспитанникам «объяснения евангельских чтений, рассказы из священной истории, объяснение молитв… Читал о сельском хозяйстве и руководил хором, исполнявшим при чтениях разныя церковные песнопения».

Можно себе представить, сколь глубоки были те агротехнические знания, которые сообщал Г. Анохин своим слушателям посредством «церковного песнопения». И это тогда воспевалось в качестве великого достижения. Вот, например, в отчете за 1896-1897 учебный год с удовольствием отмечалось, что «успехи обучения в большинстве школ выражались в нижеследующем… необходимые молитвы, заповеди, символ веры, а также и главные события из ветхого и нового заветов: с голоса пели молитвы в простые церковные песнопения, а в некоторых школах даже могли пропеть литургию св. Иоанна Златоустого; по исчислению во многих школах (значит, не везде) изучали нумерацию до миллиона, 4 действия над отвлеченными и именными числами…»

Это же и есть сочная иллюстрация к словам В. И. Ленина, что в старой школе «память молодого человека обременяли безмерным количеством знаний, на девять десятых ненужных и на одну десятую искаженных» (из речи на III съезде комсомола в октябре 1920 года).

На народное образование и здравоохранение тратилось мало средств.

Диаграмма расходования средств в рублях на душу населения по народному просвещению и здравоохранению в Старо-Оскольском уезде и районе с 1897 по 1952 год.

Диаграмма процентной величины расходов на народное образование и здравоохранение по Старо-Оскольскому уезду и району с 1897 по 1952 год.

 В 1897 году «на содержание каждой церковной школы (а ее содержание ничем не отличалось от содержания всякой другой народной школы, разве если народная школа находилась в еще более плачевном состоянии), – читаем мы в VI разделе отчета о работе школ Курской епархии, – в отчетном году израсходовано… 120 рублей. На обучение каждого ученика школы – до 3 рублей в год». Расход на одну душу населения по народному образованию в 1897 году выразился всего по 22 копейки, а на народное здравоохранение – по 12 копеек на душу (Сравните эти данные с тем, что в 1952 году на народное образование тратилось 131 рубль 30 копеек на душу в год, а на здравоохранение – не 12 копеек, а 56 рублей на душу в год. И эти расходы ежегодно возрастают… В Старо-Оскольском интернате тратится в год по 11.000 рублей на каждого воспитанника (Данные бухгалтерии и администрации интерната)

На диаграмме приведены доли расходов на народное образование и здравоохранение по Старо-Оскольскому уезду и району с 1897 по 1952 год.

В 1897 году, когда уездный и городской бюджеты носили ярко выраженный полицейский характер и были направлены на усиление власти царя и помещиков, на народное образование тратилось всего 6,88 % бюджетных и внебюджетных средств, а на здравоохранение -3,96 %.

Куда же шли остальные средства?

На этот вопрос ответили нам исследованные «Труды Курского губернского статистического комитета» за 1897–1899 годы: остальные средства шли на расходы по воинской квартирной повинности (наем квартир для офицеров расквартированного в Старом Осколе гарнизона, для воинского начальства и т. д., на содержание полиции и жандармерии, на содержание волостного. Уездного и городского управления, на «воспомоществование» церкви, на покупку портретов царя и т. д. При Советской же власти, заботящейся о коренных нуждах народа, доля расходов на образование возросла до 57,71 % всех бюджетных средств, а доля расходов на здравоохранение равняется 24, 61 %. Остальные 17, 68 бюджета района расходуется на социальное обеспечение. На развитие сельского хозяйства и на другие народно-хозяйственные нужды. На содержание аппарата тратится небольшой процент бюджетных средств.

Что же изменилось в школьном деле в Поосколье за 15 лет, с 1897 по 1912-1913 год? (Ж.У.З. № 48 за октябрь 1912 г., стр. 203–276, доклад инспектора народных училищ Н. Матвеева).

К 1912-му году количество учебных заведений возросло до 14, а количество учащихся – до 1467 (за 15 лет, истекших после 1897 года, число школ в городе возросло на 3, а количество учащихся – на 815 человек). В городе в 1912 году было 2 земских школы с 213 учениками, городское училище с 97 учащимися, женская гимназия – с 284 учащимися, частная женская гимназия со 160 учащимися, реальное училище с 235 учениками, железнодорожное училище со 135 учениками, 6 церковно-приходских школ с 213 учениками, духовное училище со 130 учениками.

По уезду (без города Старого Оскола) имелось 20 церковно-приходских школ с 916 учащимися, 4 образцовых двухклассных школ с 678 учащимися. Всего по уезду (без города) было 188 школ с 8929 учащимися, а вместе с городом – 202 школы с 10396 учащимися. На каждую тысячу душ населения приходилось 46,8 учащихся. Такой прирост учащихся на каждую тысячу населения. Достигнутый за 15 лет, означает, что в дореволюционной России в год лишь один новый человек из тысячи населения попал в школу. В настоящее же время в школах, в кружках и на курсах, в техникумах и ВУЗах учится каждый третий житель нашего края. В школу ежегодно попадает новичков в 6 раз больше, чем попадало их в 1912 году. Таковы конкретные плоды революции в деле охвата народа образованием.

Но одни количественные сравнения недостаточны, чтобы понять все величие завоеваний революции в деле народного образования. Необходимо еще выяснить, кто мог учиться в школе до революции и как относилось царское правительство и его чиновники к образованию народа, к образованию трудящихся?

Во-первых, даже в начальных школах многие дети трудящихся в дореволюционное время не могли учиться из-за плохого материального положения семьи. Такие дети были вынуждены, не зная детских игр и забав, своим трудом добывать себе пищу шли, шли помогать родителям в домашней работе. Им было не до учебы. Интересное признание на этот счет содержалось на странице 51 уже затрагиваемого нами епархиального отчета о работе школ в Курской губернии в 1896-1897 учебном году: «многие школы остались наполовину пусты почти до самого октября… крестьяне неохотно отдавали своих детей в школу… отвлекая разными домашними работами».

Мы отлично знаем, что нужда заставила крестьянина и рабочего отвлекать в дореволюционное время своих детей от школы. Ведь в наше время победы социализма постепенного вступления в коммунизм не бывает такого положения, чтобы пустовали школы из-за занятости детей работой. Советские законы охраняют ребенка, материальные условия жизни его семьи сделали ненужным отрывать ребенка от учебы ради заработка. Кроме того, государство и партия оказывают всяческую материальную помощь многосемейным, а школы устраивают интернаты, создают фонды всеобуча и оказывают материальную поддержку нуждающимся учащимся. Вот почему в наше время даже неявка одного ученика вызывает тревогу целого района. В царской же школе мало горевали даже и при неявке на учебу половины всех учеников, сваливая в этом случае всю вину на родителей, и умалчивая о материальной нужде народа, мешавшей детям учиться. Значит, только дети богатых могли спокойно учиться в школе.

Во-вторых, крестьянские дети или дети рабочего просто и не допускались во многие учебные заведения. Об этом известно из общероссийской истории. Но мы имеем возможность проиллюстрировать это положение также ярким примером из истории нашего города.

На заседании Старооскольского уездного земского собрания 10 октября 1912 г. обсуждался вопрос о возможности расширить доступ в гимназию для девочек из крестьян и мещан, из ремесленных семейств и из рабочих. В зале поднялся хохот представителей от помещиков, а председатель управы И. Старов произнес речь, доказывая, что нечего делать в гимназии тем, кто рожден для черной работы. Он при этом сказал, что беседовал с начальством и что «попечитель Харьковского учебного округа советовал не допускать в женскую гимназию некультурные элементы» (ЖЗ ст.3, стр. 267, изд. Курск, 1913, типография губ. Земства, Московская ул., 65).

Трудящиеся были признаны «некультурными элементами», и для них был закрыт доступ в гимназию, в среднюю школу вообще. Об этом нельзя забывать ни на одну минуту. Нельзя забывать, что в дореволюционных школах города из 1467 учащихся только 22 ученика из рабочих и крестьян попали за парты средней школы, остальные места были заняты детьми дворян, попов, крупных промышленников и купцов. Такова правда о народном образовании в городе Старом Осколе и в уезде а дореволюционные годы. И надо идти, показывать эту правду, не по ложному пути умышленного принижения числа школ и учащихся в них в дореволюционном городе и уезде, как это сделал журналист Ф. Береза, в журнале «Огонек» № 21 за май 1952 г. в очерке «Молодеет Старый Оскол», а по пути справедливой обрисовки и анализа подлинных фактов жизни. Ведь прошлое мы изучаем не с целью очернить его, а с целью лучшего понимания настоящего и предвидения будущего, с целью более глубокого воспитания в нашем народе, и особенно в молодежи, чувства патриотизма…

Ведь еще Ленин, требуя от историков справедливого освещения исторических фактов, писал, что это «позорная трусость – бояться смотреть в лицо действительности» (Ленин, соч. т. 1, изд. 4, стр. 179). Вот почему нам пришлось изучать всю массу материалов по истории родного края вообще и по истории развития образования здесь, в частности, чтобы смело посмотреть в глаза правде и сообщить эту правду читателям без «подправок» и преднамеренных искажений, имевших место в работе некоторых журналистов нашего края.

Старо-Оскольский дореволюционный уезд был больше современного Старо-Оскольского района по территории в три раза и по населению – в 2,2 раза. Эту справку не следует выпускать из вида при изучении истории школьного дела, медицины и других разделов хозяйства и культуры края, иначе утратится смысл сопоставлений и вывод может оказаться ложным.

В 1912 году встал также вопрос об открытии в Старом Осколе среднего сельскохозяйственного заведения с высшими курсами при нем. Но он не был положительно решен из-за недостатка средств и разгоревшейся между земством и городской думой борьбы из-за степени материального участия в создании школы. Правительство же и помещики были встревожены оживлением революционного движения, охладели к школе.

Старооскольская городская дума 17 августа 1912 года постановила и переслала земству следующий текст по вопросу о создании средней с/х школы: «При открытии в Старо-Оскольском уезде названного выше училища, изъявить согласие на участие города в оплате 5 % на капитал, который будет затрачен на приобретение участка земли для училища, в том размере, который будет выпадать на город пропорционально городского бюджета и бюджета уездного земства».

Земство было встревожено таким ответом города и в своем журнале заседания от 1 октября 1912 года записало: «Такого рода ответ городской думы последовал потому, что степень участия уездных земств и городов в деле учреждения училища указанного типа, как видно из отношения губернской управы от 26 июля сего года за № 19688, должна выражаться или в приобретении для училища в пределах уезда участка земли площадью 200-300 десятин, или при непосильности для уездного земства и города приобрести такой участок, в принятии на счет уезда и города уплаты 5 % на капитал, который будет затрачен на покупку соответствующего участка земли за счет других источников».

Боясь же, что все расходы по организации училища падут на уездный земский бюджет (Государство вообще уклонилось от расходов, а город брался покрыть лишь незначительную часть их), земство приняло любопытное решение по принципу известной басни Крылова «Лисица и виноград»: «Хорош виноград, да зелен». Вот это решение: «учреждение в Старо-Оскольском уезде учебного заведения указанного выше типа было бы весьма желательно, но, к сожалению, открыть у нас это учебное заведение не представляется возможности, так как не имеется в виду подходящего, расположенного вблизи города участка земли, который возможно бы приобрести для проектируемого училища».

Дело, конечно, не в отсутствии участка земли, а в отсутствии средств в земстве и в нежелании помещиков производить затраты на училище, когда оживавшее революционное движение угрожало самому существованию помещичьего строя в России. Имело значение и то, что земля находилась в руках частных владельцев. При национализации земли вопрос о 200-300 десятинах для училища мог бы быть решенным немедленно. И отказ дореволюционных руководителей нашего края от создания среднего сельскохозяйственного училища с высшими курсами при нем является яркой иллюстрацией тормозящей роли социально-политических дореволюционных порядков в России в деле развития культуры, производительных сил и материального благополучия народных масс. Только социалистическая революция могла правильно и в интересах народа разрешить и действительно разрешила все эти вопросы.

* * *

Небезынтересно отметить, что нуждаемость в специалистах сельского хозяйства заставила вершителей судеб Поосколья позаботиться о сельскохозяйственном образовании, хотя и пришлось отбросить мечту о сельскохозяйственном училище с высшими курсами при нем.

Всеми сельскохозяйственными и агрономическими вопросами ведал в дореволюционное время уездный экономический совет из земских гласных и агрономического совещания (оно состояло из коллегиала земской управы, непременного члена уездной землеустроительной комиссии и четырех участковых агрономов).

На экономическом совете долго спорили, что же делать по вопросу сельскохозяйственного образования? Решили рекомендовать уездному земству ограничиться пока открытием сельскохозяйственной школы первого разряда.

За 31.500 рублей земство приобрело через крестьянский поземельный банк сто одну десятину земли и леса в районе села Знаменское.

С 1913 года Знаменская сельскохозяйственная школа начала действовать. В первый же год от эксплуатации школьных земельных угодий было получено 2562 рубля 50 копеек чистой прибыли.

Этот факт доказывал хозяйственную рентабельность школ с большими земельными участками, обрабатываемыми силами самих воспитанников и всего школьного коллектива.

Но важнее всего, что воспитанники приобретали трудовые навыки, накапливали опыт культурного ведения хозяйства и познавая основы его производства и техники.

Исследуя архивные материалы в поисках ответа на вопрос об истоках трудового воспитания и соединения учебы с производственной деятельностью учеников в Поосколье, мы убедились, что Знаменская сельскохозяйственная школа использовала опыт, накопленный в уезде и губернии еще в XVIII–XIX веках.

Уже в школах Прасковьи Санковой и Акулины Поповой ученики не только «обучались российской грамоте и чтению», но и выполняли хозяйственные работы по дому, в саду, занимались рукоделием. А ведь это происходило в восьмидесятые годы XVIII века, то есть около двухсот лет тому назад.

В дальнейшем идея соединения учебы с производительным трудом все более настойчиво пробивала себе дорогу в жизнь. После отмены крепостного права в Поосколье эта идея нашла своих сторонников среди учителей возникших земских школ. При этом он кое-где воплотилась в форме создания школьных мастерских, преображения пришкольных участков, организации работ в саду и т. д.

Это полезное начинание не вошло широким потоком в жизнь лишь по причине недружелюбного к нему отношения властей и церкви, отсутствие необходимых средств и наличия частной собственности на землю, фабрики и заводы.

Но остается неопровержимым фактом, что Поосколье было пионером в основоположении трудового воспитания и соединения учения с производительным трудом.

В Лебедянской школе, например, учащиеся обучались одновременно систематическому рукоделию и различным ремеслам еще в XIX веке (слесарничали, занимались портняжеством, кузнечным делом, вышиванием, кройкой, столярством и т. д.

Школа при Кладбищенской церкви имела пришкольный опытный участок, пожертвованный ее попечителем купцом И. И. Симоновым для обучения учащихся основам садоводства и огородничества.

На полдесятине земли воспитанники школы работали под руководством специалистов. Был заведен питомник, откуда воспитанники осенью пересаживали деревца в свой сад. В течение зимы они ухаживали за фруктовыми деревьями, защищали их от морозов и зайцев. Весной проводились работы на огороде и в саду (окапывание деревьев, очистка коры от гнили и насекомых, прививки и т. д.)

Такова была заря истории соединения образования с производительным трудом, обучения с воспитанием в едином педагогическом процессе.

В конце XIX века такое практиковалось в 9 школах курской губернии, в том числе в 2–3 школах Старо-Оскольского уезда. (Отчет КЕУС за 1896–1897 уч. год).

Все это предшественники и зачинатели того великого в школьном движении, которое получило свое развитие после Октябрьской революции, особенно после решений XX и XXI съездов партии, в нашей стране в форме ученических производственных бригад, школьных учхозов и т. д.

Конкретное представление о типе, величине школ и количестве классов в них дает следующая СВОДНАЯ ТАБЛИЦА о состоянии народного просвещения в городе Старом Осколе в 1912 году.

СВОДНАЯ ТАБЛИЦА

о состоянии народного просвещения в городе Старом Осколе

в 1912 году:

 

№№ п/п	Наименование учебного заведения	Срок обучения	Количество классов	Число учащихся на 1 января 1912 г.	Количество окончивших школу в 1912 г.	Примечание
1.	Земская школа №1	4 г.	4	168	13
2.	Земская школа №2	4 г.	4	45	9
3.	Церковно-приходское Успенское училище	3 г.	3	42	12
4.	Церковно-приходское Покровское училище	3 г.	3	34	7
5.	Церковно-приходское Кладбищенское училище	3 г.	3	28	9
6.	Церковно-приходское Соборное училище	3 г.	3	40	10
7.	Церковно-приходское Николаевское училище	3 г.	3	29	10
8.	Церковно-приходское Михайловское училище	3 г.	3	40	13
9.	Епархиальное духовное училище	4 г.	4	130	12
10	Городское училище (министерское)	4 г.	4	97	18
11.	Женская гимназия (Казенная)	8 г.	11	284	31
12.	Реальное училище (на содержании земства и городской думы)	6 (7) г.	7	235	25	С 1 января 1913 г. училище перешло в казну
13.	Частная женская гимназия Бирюлевой	7 л..	7	160	18
14.	Железнодорожное 2-х классное	4 г.	4	135	30
Итого: 14	—	63	1467	217

В 1912 году в уезде имелось 12 волостей (Кладовская, Вязовская, Скороднянская, Казацкая, Знаменская, Ястребовская, Обуховская, Долгополянская, Орликовская, Стрелецкая, Богословская, Салтыковская).

И вот в таком большом дореволюционном уезде низким был уровень образования: об этом уровне дает яркое представление следующая ТАБЛИЦА количества учащихся на одну тысячу жителей.

ТАБЛИЦА

количества учащихся, падавшего на одну тысячу жителей

Старооскольского края в различные времена

Годы	Количество учащихся на 1000 жителей	Примечание
1780	0,25
1787	0,64
1840	2,90
1897	46,80
1812	60,50
1916	58,30
1918	87,20
1838	159,40
1940	237,10
1942	—	— фашисты закрыли школы
1943	208.4	— первый год после освобождения края от фашистов
1946	243,55
1950	266,63
1952	274,88

Это значит, что в 1952 году почти каждый третий житель нашего края был охвачен учебой.

Что представляли собой образцовые школы, упомянутые выше? Они были созданы по инструкции Министерства просвещения от 4 июня 1875 года на базе начальных школ. Программа их равнялась, примерно, пяти классам современных семилетних школ.

В 1912 году таких школ имелось в Старооскольском уезде 14, из которых 5 были созданы лишь в начале 1912 года: Стуженская, Тепло-Колодезянская, Каплинская, Незнамовская. К числу старейших двухклассных образцовых школ относились Ястребовская, Орликовская, Казацкая, Лукьяновская, Обуховская, Долгополянская.

В 1913 году в нашем крае еще пять начальных земских школ были преобразованы в двухклассные образцовые училища: Ездоцкое, Стрелецко-Пушкарское, Никольское, Ямское, Корочко-Ачкасовское.

В народе образцовые школы стали называть «министерскими», так как, согласно инструкции, они должны были содержаться за счет бюджетных ассигнований Министерства просвещения. В действительности же эти школы попали на земский бюджет: Министерство отказалось содержать их, т. к. «оно не располагает соответствующим кредитом (Из письма Курского губернатора от 3 января 1912 года № 11, извещавшего Старооскольское уездное земство об отказе Министра просвещения освободить земство от содержания министерских двухклассных училищ).

Земству приходилось также выделять средства и на содержание церковно-приходских школ. Например, на своем заседании от 10 октября 1912 года Старооскольское уездное земство удовлетворило ходатайство Старооскольского уездного отделения епархиального училищного совета от 2 октября 1912 года № 615 «о новом отпуске средств для церковных школ, так как средства за прошлый год уже израсходованы» (стр. 270 журнала заседания).

170 школ края, содержащихся на земские средства, были размещены в 176 зданиях, в том числе – в 98 собственных и в 78 наемных.

Как видно, вопрос о строительстве школьных зданий стоял весьма остро, но не нашел своего положительного решения. Об этом говорят архивные земские документы, в том числе и записи в журнале заседаний. В одной из таких записей говорится, что «На школьное строительство на 1913 год ассигновано всего 7.831 рубль: на погашение казенных ссуд и процентов по ним – 7.071 рубль 75 к., на погашение ссуды губернского земства на постройку зданий Ушинского – 200 рублей, Троицкой – 100 рублей, Головищенской школы – 100 рублей, на составление отчетности по школьному строительству и другим казенным суммам – 360 рублей» (стр. 207 журнала заседаний земства за 1912 г.).

Выходит, что на собственно строительство школ из ассигнованных сумм не осталось ни копейки.

В том же журнале мы читаем, что «С 1910 года по 1912 земством был получен кредит на постройку 67 школьных зданий:

а) От казны – безвозвратного пособия 182.500 рублей и ссуды с рассрочкой на 20 лет из 3% годовых — 89.700 рублей, а всего – казенных средств – 272.200 рублей.

б) От губернского земства безвозвратных пособий 52.631 рубль 34 копейки и ссуды на 10 лет без процентов – 6.000 рублей, итого – 58.631 рубль 34 копейки;

в) От сельских обществ и других поступлений – 4.383 рубля 66 копеек, а всего получено на школьное строительство с 1910 по 1912 год 335.215 рублей и предстояло дополучить от губернского земства пособий в сумму 62.368 рублей 66 копеек на 35 школьных зданий в течение 7 последующих лет», то есть до 1919 года. Дело в том, что губернское земство, ассигновав в 1912 году на строительство школьных зданий в Старооскольском крае 62 тысячи рублей, фактически отпускало в год не более как 9 тысяч, почему и ассигнования остались на бумаге. Революция прекратила эту демагогическую комедию «школьного строительства» и обеспечила действительное разрешение вопроса.

Да и сами цифры ассигнований казенных и земских средств на строительство школьных зданий говорили о несерьезности отношения дореволюционных властей к школьному строительству. Ведь на постройку 67 зданий было на бумаге ассигновано лишь 397.583 рубля 66 копеек, да и эти мизерные средства расходовались, по выражению старожилов края, «в час по чайной ложке»: в 1910 году израсходовано – 38.951 рубль 04 копейки, в 1911 году – 56.723 рубля 09 копеек, в 1912 году – 49.873 р. 82 копейки, а на 1913 год уездным земством было ассигновано, как мы видели выше, всего лишь 7.831 р. 75 копеек. Этой суммы хватало лишь на оплату процентов по ссудам и на расходы по составлению отчетности по школьному строительству. Само же школьное строительство вести было не на что.

О школьно-строительных порядках того времени имеются любопытные записи в земских журналах за 1912 год. В одном из них мы читаем: «На строительство школ отводилось времени 2 года. В целом земство с этим сроком не справлялось, хотя отдельные школы вводились в эксплуатацию досрочно. Так, например, в марте 1912 года истекал срок постройки 8 школ, фактически же вступивших в строй уже в 1911 году: Вязовской, Успенской, Ушинской, Казацкой, Долгополянской, Соколовской, Головищенской, Обуховской. При этом допущен перерасход средств по Обуховской и Долгополянской школам, так как старые школьные помещения оказались совсем непригодными для использования их в качестве строительных материалов.

К октябрю 1912 года истек срок постройки 16 школьных зданий, кредит на которые был получен 19 октября 1910 года, но многие здания не были закончены: Федосеевская, Масловская, Петровская, Висло-Дубравская, Липяговская, Лебедянская, Ездоцкая, Лопухинская.

Штукатурные работы, – записано в журнале, – отложены до весны будущего года, так как опыт показал, что штукатурить здания в том же году, в каком сделаны стены, не следует: если оштукатурить каменные стены, не просохшие хорошо от кладки, то всю зиму в школе бывает большая сырость. Деревянные же стены тем более нельзя штукатурить вслед, так как нужно им дать осадку (Это соображение полезно учесть и современным строителям. Н.Б.).

По этим соображениям и имея в виду, что вследствие больших требований на кирпич, такового ни у кого в запасе не имеется и потому целое лето дается поставщикам на заготовку кирпича, нельзя закончить совсем постройку школы в двухлетний срок. Поэтому уездная управа предлагает земскому собранию просить Министерство народного просвещения о замене двухлетнего срока для постройки школьных зданий трехлетним» (страницы 207-208 земских журналов за 1912 г.).

Уездное земство, нашумев в свое время относительно всего решения осуществить всеобщее начальное обучение в Старо-Оскольском крае, было вынуждено лавировать, чтобы сохранить какое-то доверие масс, поддержать в них иллюзию о возможности осуществить всеобщее обучение в крае при сохранении царского режима в стране. В частности, ассигновав из своих средств на школьное строительство в 1913 году ничтожную сумму в 7.831 рубль и зная, что этого достаточно лишь на оплату процентов по уже израсходованным ссудам, земство все же снова заявило о своем намерении построить в 1913 году… 16 новых школьных зданий стоимостью в 144.000 рублей.

А где же взять денег?

В земском журнале на этот счет записано: «…испросить Министерства народного просвещения безвозвратного пособия на 1913 год в сумме 43.000 рублей и ссуды в сумме 47.000 рублей» (Журнал, стр. 208). О недостающей сумме сделано умолчание. За срыв же всего мероприятия, построенного на песке несбыточных надежд, Земство таким решением снимало с себя ответственность: «Министерство, мол, задержало средства, иначе бы все было у нас хорошо».

Уступая напору городского населения, Уездное земство было вынуждено «На 1913 год запланировать строительство еще одной школы в Старом Осколе под № 72 с одним школьным комплексом, деревянное, стоимостью в 4.000 рублей, со сроком постройки в 2 года. Испрашивается ссуда в 1.700 рублей сроком на 20 лет. А вообще средства на строительство этой школы было намечено составить так: по смете губернского земства – 800 рублей, пособие Министерства – 1500 рублей, ссуда – 1700 рублей» (страницы 242-243 земских журналов за 1912 г.).

Само земство, продолжая сеять среди населения иллюзии насчет всеобщего обучения, уже не верило в успех провозглашенного им дела.

Гласный земского собрания Л.М. Денисов, авантюрист и демагог из числа разорившихся дворян, опираясь на поддержку гласных от крестьян – Чечулина и Морозова, даже заявил: «Нечего нам из пустого в порожнее слова переливать, раз нет своих средств, а Петербург их не собирается нам отпускать…»

Выслушав Денисова, земское собрание записало в своем журнале: «Так как казна на новые школы дает денег только на жалованье учителям и половину жалованья законоучителям, а остальные расходы относит на уездный сбор, то открытие новых школ поведет к увеличению ежегодных земских расходов, а Министерство народного просвещения категорически отказалось отпустить средства на обзаведение новых школ по 260 рублей на каждую, посему считаем необходимым просить от Министерства хотя бы по 200 рублей на школу. Кроме того, просим Министерство Народного просвещения об отпуске в 1913 году пособия на содержание 236 существующих в уезде школьных комплектов по 390 рублей на каждый, всего – 92.040 рублей, а также – на содержание четырех запасных учащих — по 360 рублей, всего – 1440 рублей. Кроме того, считаем необходимым удовлетворить ходатайства об открытии школы в сельце Благодатной-Семи Кладовской волости, где имеется 35 дворов, 268 жителей и 58 детей от 7 до 12 лет, и сельцо находится в 1,5 версты от Григорьевской школы. Открыть школу в сельце Игнатовке Обуховской волости, так как здесь имеется 23 двора, 150 жителей и 42 дитя от 7 до 12 лет, и сельцо находится в 6 верстах от Кабылинской школы. Также открыть школу в деревне Огиблянка Скороднянской волости, так как в деревне имеется 20 дворов, 180 жителей, 31 дитя от 7 до 12 лет, а до Толстянской школы 4 версты.

Все эти школы открыть за счет исключения одного комплекта в с. Скородном (он подлежал открытию еще в 1907 году, но так и не был открыт до 1912 года) и за счет просьбы к Министерству народного просвещения о дополнении школьной сети 1907 года еще двумя комплектами, т.е. чтобы в последний 1916-й год осуществления всеобщего обучения было открыто не 21, а 23 комплекта» (стр. 210 журнала земства за 1912 г.).

Вот и вышло, что ждать этим сельцам и деревне школы еще 4 года. Да и вообще дело всеобуча было осуществлено лишь после Октябрьской социалистической революции.

Наспорившись вдоволь о пользе всеобщего обучения и убедившись, что рассчитывать на помощь правительства не приходится, земцы сами решили… помочь царю укрепить его авторитет: было ассигновано из земских средств 600 рублей на покупку портрета царя для школ. Кроме того, земство позаботилось о военизации школы, чтобы готовить царю солдат для борьбы с назревающей революцией и для войны за передел мира. Был заслушан и одобрен доклад уездного училищного совета о введении в школах преподавания военной гимнастики и военного строя.

Доклад этот весьма любопытный, с ним следует познакомить читателей. В нем сказано: «Желательно, чтобы одновременно с преподаванием военной гимнастики ученикам преподавалась Сокольская гимнастика. А так как преподаватели из местных унтер-офицеров с этой гимнастикой незнакомы, то необходимо пригласить их всех на курсы Сокольской гимнастики, какое можно устроить в городе Старом Осколе под руководством прапорщика запаса г. Васильева, получившего одобрение на Высочайшем смотру потешных, и ученики которого на параде в Старом Осколе летом 1912 года оказали блестящие успехи в Сокольской гимнастике.

Расход по устройству курсов: 1) Суточные 47 преподавателям по 50 копеек в день, а за 15 дней – по 7 рублей 50 копеек каждому, всего – 352 рубля 50 копеек, 2) На проезд каждому – по 4 рубля, всего 188 рублей, 3) Прапорщику Васильеву вознаграждение – 25 рублей, 4) Приобретение руководства в переплете по 1 рублю и пересылка – 47 рублей, а всего расходов на курсы – 612 рублей 50 копеек. Ввести преподавание во всех 14 двухклассных школах и в 33 одноклассных: 1. В Верхне-Клешонской, 2. Головищенской, 3. Истобнянской, 4. Котовской, 5. Курской, 6. Лопухинской, 7. В двух Лапыгинских однокомплектных, 8. В двух Лебедянских однокомплектных, 9. В Мышенской, 10. Нижне-Апоченской, 11. В двух однокомплектных Нижне-Клешонских, 12. В Никольской, 13. Озерской, 14. Орликовской 2-й, 15. Рождественской, 16. В двух однокомплектных Сапрыкинских, 17. В двух однокомплектных Сергиевских, 18. В Скороднянской 1-й, 19. В Сорокинской 1-й и 3-й, 20. Средне-Апоченской, 21. В двух однокомплектных Старо-Кладовских, 22. В 1-й Стрелецко-Пушкарской, 23. Во 2-й Стрелецко-Пушкарской, 24. В двух однокомплектных Толсто-Дубравских, 25. В Стуженской 2-й, 26. В двух однокомплектных Уколовских, 27. В Ездоцкой, 28. В двух Юшковских однокомплектных, 29. В Ястребовской 2-й, 30. В двух однокомплектных Коростовских, 31. В Корчко-Ачкасовской, 32. В двух однокомплектных Монаковских, 33. В Нижне-Дороженской.

Преподавателям гимнастики в этих школах пригласить из местных унтер-офицеров за жалованье 25 рублей в год” (стр. 268-269 земского журнала за 1912 г.).

Вот на этом и закончилось дело всеобщего обучения в дореволюционном Старооскольском уезде.

Пример Старооскольского земства в деле милитаризации школы был немедленно подхвачен другими земствами, а вскоре во всех школах Курской губернии появились в качестве преподавателей унтер-офицеры. Конечно, занимались они не гимнастикой Сокольского, а самой настоящей военной муштровкой. Автор этих строк хорошо помнит появление в Станово-Лесковской земской школе унтер-офицера Мелентьева Василия Дмитриевича, прозванного в народе Ерыкалой Стриженным.

– Ну-тес! – произнес он, построив школьников по ранжиру и выведя их на морозную улицу, – Отечеству и царю нужны солдаты, и я вас сделаю таковыми…

Нас, восьми и девятилетних мальчишек, он часа по два в день обучал гимнастике, заставлял строить и вздваивать ряды, обучал ружейным приемам и немилосердно по получасу держал на морозе по команде «смирно!», не разрешая потереть ухо. У нескольких мальчишек отмерзли и отвались потом мочки ушей, почему и эти мальчишки были прозваны «корноухими». Лишь в сильную пургу Ерыкала Стриженый заменял «занятия строевые» словесностью, заставляя нас титуловать царя, царицу, царских детей и чуть ли не всех приближенных царского двора.

В результате такого занятия «военной гимнастикой и военным строем» среди мальчиков развивалась грубость по отношению к девочкам, которых били мальчишки или под предлогом «штурма неприятеля» или просто за то, что девочки отсиживались в теплом помещении, когда мальчики мерзли на улице (девочек не обучали военной гимнастике и строю. Во время занятий унтер-офицера с мальчиками, учительница читала девочкам сказки или обучала их рукоделию).

Таково было положение со школьным образованием в дореволюционном Старо-Оскольском уезде.

Неудивительно, что накануне Октябрьской революции даже в городе Старом Осколе имелось до 70 процентов неграмотных. В деревнях же процент неграмотности достигал 85–90.

С первого же дня установления Советской власти началась борьба с темнотой и невежеством – наследием Старого царского общества, перестраивались старые учебные заведения, создавались новые. В частности, учитывая огромную тягу трудящихся к знаниям, летом 1918 года в Старом Осколе открыли рабочий вечерний университет, а при школах организовали воскресные чтения для взрослых членов семейств учащихся.

В рабочем университете слушателя знакомились с историей революционного движения, слушали лекции по естествознанию и политэкономии, о развитии литературы, об основных принципах построения советского государства, о революционной законности.

Кроме того, в университете и школах широко применялись в воспитательной и учебной работе средства наглядности (диапозитивы, плакаты, панорамы) на революционную и естественно-научную тематику: «Как жили и как живут люди в разных странах мира», «Кто такой Емельян Пугачев и за чьи интересы он боролся?», «О борьбе Спартака против рабства», «Черная династия Романовых и свержение ее революцией рабочих и крестьян» и другие.

Возникли школы и кружки по ликвидации неграмотности среди взрослого населения.

После изгнания деникинских полчищ из Поосколья, советские, партийные и профсоюзные органы, занимаясь восстановлением разрушенного хозяйства, одновременно много внимания уделяли различным формам обучения и образования взрослых, молодежи, детей.

В начале 1920 года были восстановлены при школах воскресные чтения, начали работать культпросветские кружки, а празднование Первого мая было отмечено началом драматических постановок в городском театре в саду.

Один за другим возникли самодеятельные драматические коллективы, впоследствии возглавленные артистом Куркиным. Зародилась и пользовалась большим успехом у зрителей музыкально-вокальная живая газета «Синяя блуза» с сатирическим уклоном. В ней принимали участие старейшие ветераны комсомола, в числе которых были Михаил Трофимов, Константин Демин, Вера Благасова, Нюра Николаева, Николай Плахотнюков и многие другие.

В 1921 году открыты профессионально-технические курсы железнодорожников, так как ощутилась нужда в квалифицированных кадрах.

Знаменскую сельскохозяйственную школу преобразовали в сельскохозяйственный техникум.

В городе развернулась работа нескольких учебных заведений – начальные школы, школа II ступени, школа взрослых повышенного типа, педагогический техникум. Работала еще некоторое время женская гимназия Брилюевой, занимая классы в современном здании медшколы на Мясницкой (Демократической) улице.

К 1940 году в Старом Осколе насчитывалось 19 различных учебных заведений и курсов с общим количеством 6971 учащихся.

Среди учебных заведений был учительский институт, организованный на базе педагогического училища. В институте обучалось 156 студентов. В то время он еще только начинал свою историю.

Геологоразведочный техникум, переведенный из Москвы в Старый Оскол в 1935 году, к 1940 году насчитывал 465 студентов.

В медшколе училось 245 человек.

В городской начальной школе обучалось 415 детей, в городской семилетке было 495 учащихся, в трех средних школах города насчитывалось 2877 учащихся, в двух школах взрослых учились в городе 458 человек.

Различных курсов и специальных школ (школа механизации сельского хозяйства, ФЗО и др.) насчитывалось 9 с общим количеством учащихся в 1860 человек.

В городе действовали зимний и летний драматические театры с общей вместимостью около 1400 зрителей. Имелось два кинотеатра. Действовали стадион, водная станция, городской сад, пионерский парк.

Районная газета «Путь Октября» выходила ежедневно тиражом в 4-5 тысяч экземпляров. Издавалось более сотни стенных газет на предприятиях и в учреждениях города. Стенные газеты издавались уличными комитетами. Прекрасно оформленные эти газеты можно было прочесть в специальных витринах на перекрестках улиц.

В послевоенные годы, ликвидируя нанесенные фашистами ущерб городу и школам, старооскольцы интенсивно строили школьные здания.

На пустыре (см. Фото 113), образовавшемся после разрушения фашистами школы на Комсомольской улице (см. Фото 112), было построено большое двухэтажное розовое здание, в котором размещалась средняя школа № 2.

На месте развалин разрушенной оккупантами Пушкарской школы (см. Фото 114) выстроено новое просторное здание. В этом здании теперь помещается средняя школа № 5.

На Революционной улице выстроен целый учебный городок. Здесь с 1-го октября 1960 года разместился интернат

На 1-е сентября 1956 года город Старый Оскол превратился в город учебных заведений: педагогический институт с заочным отделением, вечерний университет марксизма-ленинизма, геологоразведочный техникум, медицинское училище, четыре средних школы, учебный комбинат по подготовке счетных работников и другие курсы, два училища механизации сельского хозяйства, торгово-кооперативная школа, консультпункт областной заочной средней школы, две средних школы рабочей молодежи.

Количество учащихся превысило 6 тысяч человек.

Развитие школьного дела продолжалось и в последующие годы.

В 1960 году в Старом Осколе имеется, кроме 6 средних школ, большой, хорошо оборудованный интернат с двухэтажным учебным корпусом (одиннадцать классных комнат, физзал, спортивный зал, библиотека, кабинет домоводства, пионерская комната), четырехэтажным общежитием (20 спальных комнат, 8 комнат дневного пребывания воспитанников, гостиная для встречи учащихся с родителями, с большим числом душевых установок для мальчиков и девочек), с отдельным корпусом для пищеблока (механизированная кухня, столовая на 1500 мест, продуктовое хранилище с приспособлениями для хранения скоропортящихся продуктов и с лифтами для подачи продуктов на кухню).

В отдельно расположенном хозяйственном корпусе интерната имеется мощная котельная для отопления зданий всего интернатского городка. Там же расположена прачечная с усовершенствованными стиральными машинами, находится теплый гараж на три грузовые машины. Для шоферов и кочегаров действует в хозяйственном корпусе душевая установка. В прачечной действуют две душевых установки, а также оборудована комната отдыха.

Интернат быстро растет: в апреле 1960 г. насчитывалось в 3-6 классах 150 воспитанников, на 1 октября 1960 года их число возросло до 330.

Годы первой Семилетки в Старом Осколе будут в вопросах образования годами выполнения решений партии по перестройке школы по пути ее сближения с жизнью, по пути органического слияния образования учащихся с их производительным трудом.

Эту же задачу решают также две средних сменных школы рабочей молодежи, консультпункты и Старооскольская заочная средняя школа, возникшая в начале первой Семилетки.

В районе проводится реорганизация семилетних школ в соответствии с принятым Верховным Советом СССР Законом о школе и рекомендациями Всероссийского съезда учителей.

В 1959/1960 учебном году переведены с программ семилетней на программу восьмилетней школы Ездоцкая и Долго-Полянская семилетки. С первого сентября 1960 г. на программу восьмилетней школы переведены еще 5 семилеток: Казацкая, Песчанская, Верхнее-Чуфичевская, Обуховская, Курская, так что в 1960–1961 учебном году семь школ района перешли на восьмилетнюю программу. Каплинская школа приступила к занятиям по программе средней школы-одиннадцатилетки.

Усилия партийной, советской, профсоюзной общественности и всех трудящихся Поосколья направлены на лучшее выполнение в период семилетки указаний партии по еще нерешенным вопросам школьной жизни и развитию учебных заведений.

Старооскольское училище механизации № 9 отметило 2 октября 1960 года свой семнадцатилетний юбилей, с 20-летием Указа Президиума Верховного Совета СССР о создании государственных резервов в нашей стране.

Показательно, что лишь одно это училище с 1943 по 1960 год подготовило 5198 квалифицированных работников – 711 трактористов-машинистов широкого профиля, 1636 трактористов-дизелистов, 160 комбайнеров, 2061 шофера-автомобилиста 3-го класса, 76 бригадиров тракторных отрядов, 62 радиотехника-диспетчера и др. специалистов с/х техники.

В целом ряде областей трудятся выпускники училища – в колхозах и совхозах Курской, Белгородской, Кустанайской, Акмолинской областях.

О качестве их труда говорят многочисленные поощрения и награды. Например, тракторист Еремин Д. Д. в Шаталовском районе награжден медалью «За трудовое отличие», Сапрыкин Петр, Форостяной Владимир, Ходатович Николай, Сергиенко Николай награждены значком «Отличник освоения целинных и залежных земель».

Награжден грамотой ЦК ВЛКСМ и ручными часами тракторист Бакланов Виктор (Колхоз «Красное Знамя» Старо-Оскольского района) за выращенную им на площади 250 гектаров кукурузы на силос по 300 центнеров с га.

Во многих учебных заведениях страны можно встретить бывших воспитанников с/х училища, повышающих свою квалификацию и образование: Лапин Василий с Иваном Васютиным поступили на учебу в Харьковский индустриальный техникум. В Ново-Оскольском техникуме сельского хозяйства учатся Мишустин Евгений с Горожанкиным Иваном.

Училище механизации сельского хозяйства № 9 имеет свой учебный корпус со светлыми оборудованными кабинетами для занятий и проведения лабораторно-практических занятий.

В 1960 году отстроено двухэтажное общежитие на 100 мест, оборудована столовая.

В актовом зале вместимостью на 200 человек проводятся вечера художественной самодеятельности, читаются лекции, демонстрируются технические и художественные кинофильмы.

В школах города и района развернулось движение «На старт пионерской двухлетки». Общее в этом движении состоит в горячем желании представителей третьего поколения ленинцев активно помогать коммунистической партии, Советскому государству и народу в успешном решении важнейших задач Семилетнего плана построения базы Коммунизма.

Пионерские коллективы берут на себя конкретные обязательства; чтобы читатели имели представление о пионерских обязательствах. Приводим некоторые из них, принятые 2 октября 1960 года на Торжественной Всесоюзной пионерской линейке дружиной пионеров средней школы № 5:

1) бороться за звание отрядов-спутников семилетки,

2) создать летопись пионерской дружины,

3) посадить 2000 деревьев с наименованием аллей каждого класса,

4) создать при школе гимнастическую и баскетбольную площадки,

5) создать школьный цветник,

6) провести пионерские встречи с членами производственных бригад коммунистического труда, чтобы глубже понять их опыт и найти возможности активной помощи этому великому движению нашего времени,

7) собрать для металлургической промышленности 30 тонн металлического лома,

8) собрать для бумажной промышленности 5 тонн макулатуры и т. д.

В качестве вклада в пионерскую двухлетку и конкретного участия в двухмесячнике сбора металлического лома ученики и пионеры ряда других школ (№№ 1, 2, 4) обязались собрать 12 тонн металлического лома, собрали в два раза больше. Пионеры активно участвуют также в распространении книг, газет, журналов.

Так, получая образование и коммунистическое воспитание в советской школе, представители третьего поколения ленинцев практически помогают выполнить Закон о слиянии школы с жизнью, учебы с производительным трудом.

В этом показатель жизненности осуществляемой в СССР школьной реформы и залог успеха этого исторического мероприятия.

Н. Белых.

Продолжение следует…

*Примечание: ввиду большого объема публикуемой монографии редакцией сайта выполнена разбивка материала.

Редакция сайта благодарит Е. Н. Белых (г. Владимир) за предоставленные архивные материалы.