Летопись Белогорья

Н. Белых.

(Из истории г. Старого Оскола)

Редакция 1960 года.

Из истории медицины и здравоохранения.

Пооскольский край входил в ту область Московского государства, которая «почти три века спустя после Куликовской битвы… оставалась краем долготерпения», подвергаясь страшным опустошениям и разорениям сначала от крымских и ногайских татар, а затем от панской Польши.

В 1571 г., недалеко от места нынешнего Старого Оскола возник Усть-Ублинский дозор с задачей охраны, наблюдения и разведки «за ворогами лютыми» на территории, охватывающей всю восточную часть современной Белгородской области.

Это была пора активного процесса накапливания практических знаний и навыков. Именно к этому времени относятся некоторые документальные свидетельства «здравоохранительного характера», обнаруженные на территории нашего края.

В 1937 г. была найдена зеленоватая скляница со спрятанным в ней свитком. Найдена в Шмарненской пещере, расположенной в меловой горе. По народным сказаниям, на этой покрытой лесами горе был древний монастырь, основанный еще до татарского нашествия.

На извлеченном из склянице свитке обнаружено письмо князя Мещерского к иноку Ипатию с просьбой «траву-отвар прислать для одоления немножности, огнием грудь палящей и тьмой в очах ставшей». «На траву-отвар упование мое велие есть. Вонми мольбе моей и гнева и опалы не положи на упование такое, грешен в немощи своей, но и не забысть глагола княжицы».

Этот факт говорит о том, что в XVI веке на порубежных сторожах не было еще лекарей, а правила врачевания не выходили за рамки «Домостроя», но настойчивая просьба князя Мещерского к иноку Ипатию, знатоку лечебных трав, прислать траву-отвар свидетельствует о возникновении среди русских людей в XVI веке стремления излечивать болезнь не небесными, а земными средствами.

Мы не знаем, располагал ли инок Ипатий из Шмарненской пещеры переводным «травником» или сам его составил, но известно, что князь Мещерский был вылечен, так как «к сроку в Каширу отбыть волен стать».

Все это говорит о том, что где-то неподалеку от Шмарненских пещер произрастали лечебные травы. В настоящее время мы знаем такое место «трав преудивительных и лечебных» – это «Ямская степь» в 25 км юго-западнее Старого Оскола, километрах в шести от села Александровки.

В 1593 г. при царе Федоре Ивановиче, фактический правитель государства Борис Годунов, заботившийся об укреплении границ страны, объявил Ублинскую сторожку «зело некрепкой». И по его повелению в мае 1593 г. заложили ночую сторожу и град-крепость на крутом правом берегу Оскола, у слияния его с Оскольцом. Так возник город Старый Оскол, чтобы «Стеречь границу южную Руси Великой» (Цитировано из работы Н. Белых работником АПН РСФСР А. Родиным в книге «История родного города, М., 1951, стр. 63)». У северной стены Оскольской крепости на рубеже XVI-XVII веков возник женский монастырь, именуемый Успенским.

В 1935 г. обнаружили при обвале купола Успенской церкви и при разборке стен ее шкатулку с древними монастырскими бумагами. В числе бумаг оказалась «лечебная запись» и запись нашедших приют «во святых стенах сиих»; очевидно монастырь играл роль приюта для осиротевших людей, а также крепостного госпиталя, в котором лечились «воины, люди посада и починков разных». В «лечебной записи» говорилось о травах Ямской степи, об исцелении страждущих недугом телесным и духовным, о пьян-корне на кургане на шляху Курском, о перевязках раненых и о других вещах, относящихся к санитарии и здравоохранению. Там же указывались некоторые «травники», в числе которых упоминался и «Благопрохладный» цветник, или «травник», но содержание которого не изложено. Вероятно, это было одно из руководств по народной медицине оригинального или переводного типа.

Любопытно, что в «Лечебной записи» игуменьи Евдокии упоминалось о ботаническом саде в Москве, где выращивались лекарственные травы для аптек государевых и для лечения избранных, а также говорилось об обязанности монастыря собирать травы целебные в Ямской степи и в других урочищах, просушивать и через специальных людей в Москву отвозить.

В 40-х годах XVII века, когда сторожевая служба порубежников утратила свое прежнее значение, а порубежная «вольница» стала опасной для бояр и помещиков, правительство начало размещать в южных городах постоянные полки – не столько для использования в войне с соседними странами, сколько для подавления народных волнений. Один из таких полков был размещен в Старом Осколе.

Со дня основания Старого Оскола и до 80-х годов XVIII века в официальных документах не обнаружено упоминания о светских служебных лекарях, за исключением отписки Оскольского воеводы князя Ивана Хромого-Волконского за лето 7154 (по нашему летоисчислению – 1646 г.) на имя разрядного приказа и царя Алексея Михайловича. Между тем за этот период несколько раз и весьма подробно описывалось население Старого Оскола и края с указанием профессий.

Отписывая разрядному приказу и царю о вступлении в должность воеводы в Осколе, Иван Хромой-Волконский упомянул, что лекарь его Васька-Пиявник «доступен станет полковым воеводам, дворянам и детям боярским для учинения согласия и лесного лечения… И квасы соковые в потребление их допущены станут из клюквы-ягоды надавленные…»

В это время в южных уездах Московского государства из-за отсутствия соли была распространена цинга. В поисках средств борьбы с цингой и лечения десен Оскольский воевода и разрешил «квасы давать голубичные и клюквенные в ближнем дозоре деланные стараниями беглого человека Игнашки Мартынова из вотчины подмосковной боярина Колычева, чревоугода превеликого».

Из отписки князя Ивана Хромого-Волконского видно, что служебные лекари в XVII веке при высокопоставленных воеводах уже имелись. Лечили они также полковых воевод, дворян и детей боярских, а вот народу князь Хромой-Волконский не обещал сделать Ваську-Пиявника доступным к лечению. Народу приходилось лечиться самому, кто как умел, или прибегать к помощи знахарей.

В 1784 г. в дополнение к донесению Старооскольского городничего Ковригина Курскому наместнику говорилось, что «в городских слободах Панской, Новоселковской, Холостой и Рыльской, населенных безземельными однодворцами, многие обретаются в торговле, промыслах и ремеслах, лекарстве и знахарстве-ворожбе. Изловлена в слободе Панской женка беглая, Матренка-лекарка, коя на зубном врачении и на приворотных зельях измудрилась. Оную в остроге ютили с учинением сыска, но священник Николаевской церкви отец Иоаким Диаконов испросил женку в поручительство на перехват тайны ее зелий и лечения сути. Отпирается Матренка, но молитвой усмиряется перед алтарем».

В летописи Николаевской церкви, которую священнослужители вели по традиции от самого ее основания, оказалась и запись Иоакима Диаконова с упоминанием о рабе божией Матрене, «коя покаянием исповедным отрешилась от волшебств, тайну оных, сокрытую в травах, назвала и указала, что и на потребу и пользу прихожан обращено лечением при храме божием».

В летописи содержалась жалоба священника на «премножество слепых с золотушными мальчиками-поводырями, на премножество дрожащих коленками и головами потрясающими, икотных, мерзко смердящих дыханием и язвами гнилыми, кожей тленной до мокроты, безноготных при рождении дитятей, а также людей со скрюченными пальцами, их из коих милостыня валится по неудержанию».

Изученные нами по документам того времени условия жизни рабочих людей показывает, что все болезни, на обилие которых жаловался в своих записях священник Иоаким Диаконов, были прямым следствием социальной несправедливости и тяжелого гнета.

В бумагах городничего Ковригина обнаружены и другие данные, позволяющие в некоторой степени судить о «здравоохранении» того времени в Старом Осколе. Имелась, например, запись, что с 1779 г. распоряжением Приказа общественного призрения открыта в Старом Осколе богадельня на 11 кроватей для безродных престарелых отставных солдат, при коем военный лекарь. Торубаров «в дряхлости проживает и болезням многим излечение дает укусами, муравьиными да рыбьими, пьявочным сосанием да кровопусками, отварами пьян-корня от простуды и скрючения пальцев. От сердечного успокоением лечит словом и отваром чебрецовым…Под надзором содержится, не уличен в магиях и волшебстве».

В 1780 г. поповские вдовы Прасковья Санкова и Акулина Попова открыли первые школы. Именованы те школы «Начальными школами обучения детей российской грамоте и чтению». В них «владельцы есть и лекарями, и учителями, и воспитателями мудрости житейской для дел разных. Обучают они пятнадцать мальчиков, занимаются с ними в той части избы, которая отделена от «черной половины» сенцами и называется светлицей. Там и врачуют, за исключением недужных животами коих… «в черной половине» ниц кладут животами на широкой печи для прогрева. Отвары разные пользуют. Поили иных отваром полынным от лихоманок, водой щавелевой от недужности кишечной, а для усыпления отвар маковый давали. От резей в животах и редькой тертой с солью и медом лечили. Ромашковым отваром женок ублажали в беспокойной жизни. А мзда за врачевание по сговору между ними».

Из всего описанного видно, что на протяжении всего периода жизни Старого Оскола от основания и до конца XVIII века трудящимся людям приходилось самим, как умели, вести борьбу с болезнями, прибегая лишь к помощи священнослужителей, бабок и знахарок. Лекари на воеводской или государственной службе были доступны лишь имущим. В бюджете государства и городского управления до конца XVIII века здравоохранение в Старом Осколе и уезде не упоминалось.

В пятой части «Словаря географического русского государства» (1807 г.) подробно рассказывается о количестве и занятиях жителей Старого Оскола, о домах и улицах, о различных заведениях (лавок 4, трактиров 4, богаделен 1, кузниц 13, питейных домов 12, погребов винных 3, церквей 8), но ни слова не говорится об учреждениях здравоохранения, хотя в эту пору, как и раньше, народ продолжал вымирать от различных болезней, вызываемых голодом и нуждой.

На рубеже 18019 веков помещик Сурков, владения которого были разбросаны в районе сел Роговое и Горшечное, пытался создать в своем имении не только доморощенную лечебницу на базе произрастающих в «логу Сучины» целебных трав, но и нечто похожее на аптеку с провизорским отделением.

Это в принципе положительное начинание не имело успеха по целому ряду причин: недостаток у Суркова специальных знаний, наличие полного пренебрежения властей к его «туманной затее», остро враждебное отношение местного духовенства «против волшебствования» (священники обзывали Суркова колдуном, пригрозили возбудить ходатайство перед святейшим синодом о «расследовании)». Кроме того, не имелось никакого технического оборудования, даже не было аптекарских весов и других принадлежностей для технологии изготовления лекарственных форм.

В связи с этим возникали курьезные случаи с трагическим исходом, особенно среди сплошь неграмотного населения. Ведь больные, обращавшиеся в «лечебницу» Суркова за помощью, не могли воспользоваться написанными для них лечебными указаниями (рецептами), хотя и Сурков писал их по-русски, а не по латыни: для безграмотных все равно непонятно. Приходилось надеяться на память и на «усвоение» наглядных указаний «благодетеля» Суркова.

Но «память» и своеобразно понятая «наглядность» часто подводили: то больные перепутывали употребление лекарственных форм (наружное принималось «во внутрь» и наоборот), то резко нарушали дозировки (тогда вся лекарственная продукция не разделялась по пакетикам или пилюлям, а выдавалась больному «купом», дозы приема больному приходилось отмерять самому.

В одном из таких случаев больной крестьянин из крепостных Суркова получил лекарства в порошке и пучках растений – волчьеягодника и др. для отвара, а также «наглядное указание» о применении лекарства в течение двух недель.

Рекомендовалось изготовить деревянное коромысло из палки, подвешенной в средней части на веревочку, к концам палки приделать маленькие площадочки на трех нитях. На левую площадочку положить золотую пятирублевую монету, на правую осторожно подсыпать лекарство, пока обе площадочки уравновесятся. Вот такую порцию порошка принимать до еды утром и запивать водой.

У крестьянина не было золотой монеты, не было ее и у соседей, а у барина постеснялся попросить и решил заменить золотую монету медным пятаком чекана 1785 года весом в 60 граммов.

На уравнивание «пятака» едва хватило всей двухнедельной порции лекарств. Крестьянин принял все это сразу и, конечно, умер.

Теперь это проклятое прошлое кануло в вечность. Но лекарственными травами и кустарниками «Лога Сурчины» мы должны заинтересоваться в интересах народного здоровья.

Мы не должны забывать историю и того факта, что еще в рукописи священника Виктора Антонова «О путях к хлебу насущному» (Журнал «Преподавание истории в школе», 1952 г. № 2, стр. 63) отмечено, что по Старому Осколу и краю с 1883 по 1900 г.г. умерли от голода и «божией напасти» (холеры) 31255 христиан, причем лишь в одном 1836 г. от холеры умерло 800 человек, а лечение было – мокрой жгучей крапивой стегали по ягодицам…

Только после реформы 1861 г. встречаются в документах прямые и косвенные указания, что вопросам здравоохранения уделено какое-то, хотя и мизерное, внимание властей. Так, из росписи бюджета Старого Оскола на 1862 г. видно, что на здравоохранение, благотворительность и наружное благоустройство города (на санитарию) израсходовано всего 328 рублей 57 копеек, тогда как на содержание лиц городского управления затрачено 3834 рублей 84 копейки, а на экстраординарные надобности (борьба с эпидемиями, наводнениями, пожарами и т. д.) предусмотрено было всего лишь 147 рублей 30 копеек.

Не удивительно поэтому, что при таких ассигнованиях население оказывалось беззащитным перед голодом и вспыхивающими в городе и крае эпидемиями. Вслед за «Ильинским пожаром» 20 июля 1862 г., уничтожившим сотни домов в городе и слободах, в 1865 г. неурожай и голод поразили весь уезд, а в 1866 г. началась холера, которая, по описанию современника, «была очень сильна».

Самодержавный строй, пренебрегавший вопросами здравоохранения, не принимал никаких мер борьбы с эпидемиями, кроме карантинов. Врачевали в это время в Старом Осколе и уезде бабки-знахарки и местные знатоки «народной медицины», бесстрашные люди, часто умиравшие рядом с теми, кого они пытались спасти.

После холерной эпидемии государственные и земские старооскольские власти начали кое-что предпринимать: возникла больница, появились земские доктора и врачи частной практики, поощрялись здравоохранительные и благотворительные общества. В частности, возникло «Общество пособия бедным», устав которого был утвержден Министерством внутренних дел 10 июня 1881 г. В нем предусматривалась забота о здоровье людей.

В 1891 г. новые бедствия – неурожай, а потом холера – выпали на народную долю. В рукописи Виктора Антонова «О путях к хлебу насущному» сказано, что «в 1891 г. голодной смертью умерло по городу и уезду 2900 человек, божия напасть – холера – задушила 3000 человек…»

В записях городского врача Ефима Абрамовича Френкеля и уездного врача Аркадия Ивановича Завалишина на имя уездного земства и городской думы в 1893 г. говорилось, что холера и другие эпидемии могут распространяться и поражать население по причине антисанитарности, особенно в водоснабжении, в котором «требуется принять меры экстраординарные».

События 1891 г. всколыхнули общественность не только Старого Оскола, но и всех уездов Курской губернии. В частности, возникло «Общество охранения народного здравия». Но государство и местные полицейские власти не только не помогли этому обществу, но всячески тормозили его деятельность. На здравоохранение по-прежнему отпускалось очень мало средств. Если в 60-е годы XIX века по Старо-Оскольскому уезду на здравоохранение тратилось по 3,5 копейки на душу, то к 1897 г. расходы на здравоохранение возросли лишь до 12 копеек на душу, а к 1912 г. – до 64 копеек на душу.

Больница с ее тремя врачами была не в состоянии справиться с задачами лечебной помощи. Смертность в городе и уезде оставалась очень высокой. В 1912 г., например, в Старом Осколе и уезде вымерла почти половина детей до двухлетнего возраста. По Курской губернии в это время, как видно из архивов, на 10000 детей до двухлетнего возраста умерло 4699.

Деятельность «Общества охранения народного здравия» выражалась главным образом, по признанию председателя, в разработке различных вопросов, имевших, правда, не по вине общества, чисто теоретическое значение.

Утверждая смету 1913 г. и жалуясь на недостаток средств на здравоохранение, уездное земское собрание на этом же заседании приняло курьезное постановление:

«Ассигновать 600 рублей на приобретение для всех школ уезда портретов первого царя из дома Романовых, Михаила Федоровича и брошюр «История России под скипетром дома Романовых» для раздачи и здравия ученикам, оканчивающим училища в 1913 г.» Далее было постановление: «Отклонить доклад об устройстве электрического освещения в больнице за неимением средств» и в то же время «утвердить электрическое освещение на Стрелецкой и Гуменской дамбах с установкою на первой из них 6, а на второй 3 дуговых фонаря силою света в 1000 свечей каждый, с уплатою по 691 рублю в год за освещение,, причем керосиновые фонари взять с дамб для освещения медицинских участков», т. е. на дамбах, где пролегали нужные для купцов и промышленников дороги к их предприятиям, магазинам и дворам, горело электричество, а в больнице продолжали коптить керосиновые лампы, хотя тогда требовалось затратить 1 копейку на час горения электрической лампочки.

Не был полностью решен вопрос и о водоснабжении, столь важный в санитарно-гигиеническом отношении. Под напором общественности земство и городская дума занялись вопросом строительства водопровода в 1911 г., однако дело подвигалось очень медленно и водопровод был пущен в эксплуатацию лишь в 1915 г.

Артезианские водяные скважины – источники питания водопровода – доходили лишь до слоя сеноманских песков, водоносный горизонт которых был необильным. Город ощущал острый недостаток воды, а также слышались жалобы на ее технические и вкусовые качества (повышенной жесткости, большой процент железа, сероводорода и других химических элементов).

Было характерным и то, что диаметр обсадных труб скважины не позволяет увеличить дебит воды.

Исправить положение долгое время не представлялось возможным из-за отсутствия средств, техники и своих специалистов.

Лишь при советской власти был выращен первый специалист из местных жителей – Бажинов Александр Матвеевич, окончивший Кавказский индустриальный политехникум по комсомольской путевке в числе пятитысячников.

Любя свой город, тов. Бажинов с 1935 г. по 1940 г. включительно работал в Старом Осколе директором «Водосвета».

Он много старания приложил по расширению водопроводной сети, мобилизовав внимание общественности на проведение работ по глубинному бурению, чтобы достать слоя девонских вод.

Это уже был подвиг, так как требовалось живой практикой преодолеть господствующую тогда ложную теорию об отсутствии девонской воды в районе Поосколья.

Теперь в геологической науке, благодаря энтузиазму Бажинова, Малыхина, Титаренко, Плисовой и других старооскольцев, ученые ввели понятие Старо-Оскольских слоев среднего девона.

( Девонский – третий период палеозойской эры – предшествовал каменноугольному периоду истории образования земной коры. Он характеризуется красноцветными отложениями – древним красным песчаником.

Девонская система получила свое название от английского графства –Девон, где она впервые обнаружена и наиболее полно представлена геологическими отложениями всех трех отделов и шести ярусов древних пластов земной коры).

Красные песчаники девонской системы лежали гораздо глубже сеноманских песков. И вот началась трудная работа бурения скважины в районе «Гусевки».

Преодолевалась трудность за трудностью, преодолевалось и захватывавшее некоторых работников сомнение в достижимости цели.

Настойчивость осколян, руководимых Малыхиным и Титаренко, энтузиастом Бажиновым преодолели все: с глубины более 120 метров в 1936 году хлынула через пробитую скважину прозрачная вода, вкусная девонская.

Много изобретательности применено молодыми специалистами для наиболее эффективного использования водообильного горизонта: увеличен диаметр обсадных труб скважины, заменены водоподъемные механизмы, применена впервые электрификация этих механизмов и т. д.

Много поработала для Старого Оскола Плисова Наталья Георгиевна – технорук «Водосвета».

В связи с использованием воды «Девонского моря» пришлось осуществить ряд реконструктивных работ: заменена устаревшая система водораздачи посредством будок более прогрессивной системой – установками водоразборных колонок по всему городу, впервые техник Плисова внедрила метод заделки стыков водопроводных труб цементом вместо дорогостоящего свинца, началось применение водомеров, а также оснащение города пожарными гидрантами. Применена система периодических промывок водопроводной сети с хлорированием и т. д.

Важнейшим мероприятием среди других по эффективному использованию девонской воды было расширение водонасосной станции и санитарной зоны, реконструирование водопроводной башни (надстроен целый этаж, чтобы поднять воду на большую высоту, увеличен резервуар в два с лишним раза с изменением режима его работы, а также была изменена схема включения резервуара в водопроводную сеть: до этого вода подавалась насосными агрегатами сначала в резервуар, откуда поступала в водопроводную сеть. После реконструкции насосная станция подает воду непосредственно в сеть, а излишки воды аккумулируются в баке, так что создается резерв воды на часы пик).

Работы по реконструкции водопровода приняли характер общественности. Наиболее активное участие в руководстве проявили комсомольцы: Плисова Н. Г., Бажинов А. М., старые слесари – Пименов и Лубашев, а также техник-строитель Грудинин Г. И., санитарный врач Зеленская М. Н., зав. горкомхоза Ольховников С. И. и представитель строй конторы Прокофьев И. И., председатель райисполкома Захаров и душа всей работы – председатель горсовета Титаренко Н. Г. с его соратником, патриотом города Малыхиным Т. Д.

В результате всех работ, оказалось возможным улучшить удовлетворение коммунально-бытовых нужд населения: подключена городская баня к центральному водопроводу, снято ограничение для подключения домовладений и квартир к водопроводу, увеличено во много раз количество водоразборных точек в городе, водопотребление горожан увеличилось в три с лишним раза.

При советской власти, заботящейся о коренных нуждах народа, доля расходов на здравоохранение по Старому Осколу и району возросла в общем бюджете с 6 % в 1912 году до 25 % в 1952 году. Резко увеличилась сеть лечебных учреждений, улучшилось их техническое оснащение и оборудование.

В 1952 году, к моменту 35-й годовщины Октябрьской социалистической революции, имелось 3 больницы, 5 родильных домов, 2 врачебных, 5 фельдшерских и 28 фельдшерско-акушерских пунктов, 313 медицинских работников, в том числе 55 врачей.

Для каждого, если глубоко вдумается в эти цифры, станет ясным, почему в настоящее время изжиты социальные заболевания, сведены к нулю эпидемии. В дореволюционном же крае они были настоящим бичом для населения.

Приведем здесь хотя бы одну таблицу, составленную по исследованным архивам.

ТАБЛИЦА

социальных и эпидемических заболеваний в Старооскольском уезде в 1912 году.

(Взяты лишь зарегистрированные случаи, фактическое же число заболеваний было гораздо выше)

Наименование заболеваний	Сифилис	Трахома	Тифы	Дифтерия	Натуральная оспа	Малярия
Количество заболеваний	3993	744	670	852	14	3951

Уездные власти и земские учреждения не очень-то были взволнованы таким плачевным положением здравоохранения в крае. Даже в очень длинном докладе земской управы на 48-м заседании уездного земского собрания 10 октября 1912 года (раздел доклада о медицине напечатан на страницах 139-202 журнала заседания земского собрания) были обойдены все острые вопросы здравоохранения, а на 1913 год утверждена очень скромная смета ассигнований на сеть здравоохранения и ветеринарии в нашем крае.

Помещаем здесь выписку из этой любопытной и характерной для царского строя сметы по здравоохранению в нашем крае.

«На 1913 год предусмотреть в городе 3-х врачей (В.К. Геррат, А.И. Беликов, А.И. Алексеева) и 4-х фельдшериц-акушерок (Голенко, Хрипкова, Сергеева, Черных) при городском медицинском участке, а также одного фельдшера и 3-х фельдшериц-акушерок при городской земской больнице.

По уезду предусмотреть:

а) врачей – 11 человек,

б) фельдшеров – 18 человек,

в) фельдшериц-акушерок – 16 человек.

Ветеринарная часть на 1913 год предусмотрена следующая:

а) На городском участке – 1 фельдшер Некрасов и 1 фельдшерский ученик.

б) На Ястребовском участке – 1 ветеринарный врач и 1 ветеринарный фельдшер.

в) На Скороднянском участке – 1 ветеринарный фельдшер.

Всего по уезду: ветеринарных врачей – 1,

ветеринарных фельдшеров – 3,

фельдшерских учеников – 1,

ветеринарных служителей – 2.

Денег ассигновано на 1913 год по здравоохранению на уезд – 98.042 рубля 50 копеек, а на ветеринарию – 6.385 рублей” (страницы 145-146, 156-157 книги журналов заседаний Старооскольского уездного земского собрания за 1912 г., Октябрьское заседание).

Сравните данные Старооскольского районного отдела здравоохранения об израсходовании на нужды народного здоровья 4 миллиона 800 тысяч рублей по бюджету 1952 года с 98 тысячами рублей, израсходованных на здравоохранение в дореволюционном уезде, имевшем населения в 2,2 раза больше, чем в современном районе, и вы почувствуете все несравнимое превосходство нашего Советского строя перед царским строем дореволюционной России. Превосходство тем более глубоко могут понять люди младшего поколения, наша молодежь, чем шире они будут ознакомлены с документальным материалом о прошлом нашей страны, нашего родного края. Именно с этой целью рассказываем мы об истории культуры и медицины в Поосколье.

Не лишены интереса следующие диаграммного характера сведения о сети здравоохранения в Старо-Оскольском уезде и районе:

Диаграмма № 6 
сети здравоохранения в Старооскольском уезде и районе с 1912 г. по 1952 г. (начало)

 

Диаграмма № 7
сети здравоохранения в Старооскольском уезде и районе с 1912 г. по 1952 г. (продолжение I)

 

Диаграмма № 8
сети здравоохранения в Старооскольском уезде и районе с 1912 г. по 1952 г. (продолжение II)

 

Диаграмма № 9
сети здравоохранения в Старооскольском уезде и районе с 1912 г. по 1952 г. (продолжение III)

 

За послевоенные годы многое сделано в городе и районе по улучшению сети медицинских учреждений и здравоохранения.

В частности, на месте оставленных фашистами развалин детского сада на Пролетарской улице выстроена и сдана в эксплуатацию огромная поликлиника, оборудованная по последнему слову медицинской техники и науки.

В годы первой семилетки завершено строительство нового туберкулезного диспансера Республиканского значения. Он расположен среди зелени и садов на окраине города в благоприятном для лечения и жизни больных условиях.

По Старо-Оскольскому району (сельская сеть) здравоохранение в конце 1960 года характеризовалось следующими данными:

1) Больниц – 1 с 15 койками.

2) Фельдшерско-акушерских пунктов – 26.

3) Здравпунктов на предприятиях – 2.

4) Родильных домов в колхозах – 3 на 10 коек.

5) Санитарно-эпидемических станций – 1.

6) Врачей – 5.

7) Средних медработников – 83.

8) Детских колхозных площадок – 4.

9) Израсходовано в 1960 г. на здравоохранение – 1 млн. 400 тыс. руб.

К концу семилетки намечено увеличить количество больничных коек на 20.

На заводе автомобильного электрооборудования будет развернут самостоятельный здравпункт.

По всему району и городу имелось на 3 ноября 1960 года 70 врачей и 513 средних медицинских работников.

Бюджет здравоохранения – 5.900 тыс. рублей. ( В 1913 году был бюджет – 20 тыс. рублей).

Вступила в конце 1969 года в эксплуатацию трехэтажная противотуберкулезная больница на 150 коек. На ее строительство израсходовано более 5 миллионов рублей.

К концу семилетки будет построена и введена в эксплуатацию противотуберкулезная поликлиника.

Осенью 1960 года возник в Старом Осколе университет здоровья, каждому надлежит достичь большого развития в годы первой Семилетки.

Сеть медицинских учреждений здравоохранения в Старом Осколе и районе к концу Семилетки возрастет на одну треть по сравнению с 1952 годом. К тому времени будет разрешен также вопрос о создании в районе города Старого Оскола и окрестностей своих домов отдыха, даже санаториев, чему способствуют природные условия в пойме Оскола.

 

Н. Белых.

Продолжение следует…

*Примечание: ввиду большого объема публикуемой монографии редакцией сайта выполнена разбивка материала.

Редакция сайта благодарит Е. Н. Белых (г. Владимир) за предоставленные архивные материалы.