Летопись Белогорья

Н. Белых.

(Из истории г. Старого Оскола)

Редакция 1960 года.

Освобождение

…Последние часы доживали фашисты в Старом Осколе. Подпольщики – Никонор Рыжих, Остап Масленко, Владимир Хвостов уже приняли по радио и распространили среди населения радостное сообщение Совинформбюро:

«Второго февраля ликвидирована окруженная под Сталинградом немецкая группировка. Взято в плен более 91 тысячи фашистских солдат, 2500 офицеров, 24 генерала…»

Советские войска отрезали немцам пути отхода на запад, обошли Старый Оскол также с севера.

Из-под Острогожска пришла в Незнамовский лес 107 стрелковая дивизия, в составе которой воевал староосколец Василий Антонович Овсянников.

– Вы староосколец и геодезист, – сказал ему начальник артиллерии дивизии полковник Глазырин. – Вам и карты в руки. С бойцами топографического взвода уточните присланные лейтенантом Маслаченко по радио сведения о важнейших объектах города, разведайте и нанесите на карту огневую систему фашистов в Старом Осколе и на подступах…

– Есть, товарищ полковник! – с подъемом ответил Овсянников. – Разрешите выполнять?

Когда вышли по лесной просеке на опушку, замаячили в синей дымке утра крыши городских зданий, торчали колокольни, кое-где синели дымы. Там и сям сверкали огни минометных и артиллерийских выстрелов. В воздухе скрежетало, в лесу рвались снаряды, вспыхивали серебристые снежные облака, медленно оседавшие потом на деревья.

Подышав в окоченевшие пальцы, Овсянников встряхнул шапку на затылок и пальцем показал сержанту:

– Здесь ставить теодолит!

Через минуту, согнувшись, приник он глазом к окуляру. В бровь кололо холодом. Терпел, всматривался во вспышки выстрелов и, корректируя зрительное восприятие отличным знанием местности, диктовал данные. Помощники быстро записывали в тетрадь отсчеты по лимбу.

Вскоре выбрали другую точку стояния, снова и отсюда засекли вражеские батареи, нанесли на квадраты карты Старого Оскола.

Получив от Овсянникова данные, полковник Глазырин позвонил на гаубичную батарею 1032 артиллерийского полка. И вскоре там грохнуло, пошло над лесом тяжким гулом.

Командир полка майор Мельников, высокий сорокалетний шатен с монгольского типа бритым лицом, покричал в трубку радиотелефона:

– Сообщите корректировку! Спасибо за отличную стрельбу! Пошлите еще одну порцию по этому адресу. Что? Да-да, конечно, об Овсянникове и его отличной работе доложим генералу. Разумеется, он достоин правительственной награды, давно уже достоин. Оформляйте!

Снова грохнули гаубицы.

Смечи земли, огня и дыма высоко вскинулись к небу. В зловещих клубах крутящегося дыма мелькнули черными тенями колеса и трубы разбитых орудий, отчаянно прочертила воздух опорная плита миномета.

Под разрывами снарядов, авиационных бомб и тяжелых мин полки 105 и 107 дивизий 40-й армии медленно продвигались к городу.

В это время танковые войска Белгородско-Курского направления выбили фашистов из Тима и повернули к Осколу.

Грохотала артиллерия 1032 полка, сотрясая воздух и землю залпы орудий 409 отдельного противотанкового дивизиона, яростно лаяли зенитки и с ревом гибли фашистские самолеты, шлейфами огня и дыма расцвечивая холодное небо.

На рассвете разведчики обнаружили в тылу большую колонну фашистов из разгромленной под Воронежем группировки.

Взвод Овсянникова немедленно засек цели, подготовил данные для стрельбы. Видно было, как первые же снаряды разорвались в центре колонны.

С аэродрома «Горняшка» поднялись «Юнкерсы» и «Мессершмидты». Чтобы помочь фашистской колонне прорваться на помощь окруженному в Старом Осколе гарнизону оккупантов.

Офицер дивизионной артиллерии старший лейтенант Рудняк, уточняя главнейшие цели вместе с Овсянниковым и заметив его сильное возбуждение, сказал:

– Покажите, Василий Антонович, на карте, в каком секторе и квадрате находится квартира вашей семьи. Да, да, я говорю совершенно серьезно: наша артиллерия научилась окаймлять огнем объекты без разрешения их, может быть вот по таким «звездочкам» по заказу. – Руднев соединил карандашной ломаной линией все знаки огневых точек врага, охватив центр города, склоны меловых бугров и замкнув ее в районе педагогического училища на Пролетарской улице. На улице Урицкого темный квадратик дома № 21 был очерчен красным кружком запрета.

Вскоре снова загремели залпы. Огонь и дым вихревыми столбами закрутились над городом. Огромной силы взрыв потряс землю. В облаках крутящейся копоти над аэродромом молниями сверкали языки пламени газов, кувыркались  высоко подброшенные осколки самолетных плоскостей. Куски взорвавшихся цистерн с горючим описывали огненные стремительные дуги.

Наступил критический момент сражения: сильная вражеская группировка отчаянным ударом пробила дыру в боевых порядках советских войск и устремилась к городу.

Тогда стрелковые полки 107-й дивизии молниеносно развернули свои боевые порядки фронтом во внутрь пробитого фашистами «коридора». Сюда же перенесли огонь артиллеристы.

Как ржаные снопы в годы хорошего урожая, усыпали  «коридор смерти» трупы в булыжниковых касках и серо-зеленых шинелях. Горели повозки, бились и дико ржали срезанные пулями и осколками громадные «ганноверские» лошади, перевертывалась и валилась на бок вражеская техника.

В этом бою геройски погибли многие советские воины: командир седьмой батареи старший лейтенант Устюшкин и командир огневого взвода этой батареи лейтенант Авдеев, а также другие товарищи.

Получив сильное ранение, но не покинул боевой пост командир 409-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона старший лейтенант Олешко.

Бойцы подразделения противотанковых ружей во главе с младшим лейтенантом Бондаренко приняли на себя в районе Масюковой будки таранный удар фашистов.

Семнадцать советских героев пали здесь смертью храбрых, обеспечив главным советским силам возможность перегруппироваться для контрудара по врагу, задержанному подразделением противотанковых ружей.

К этому времени старооскольцы Николай Астанин провел танкистов на юго-восточную окраину слободы Ямской. Неподалеку от старой мельницы машины и артиллерия переправились по льду. В то же время через закованный льдом Оскол в районе Сорокино перебрались танки, путь которым был показан сорокинскими патриотами-комсомольцами – Балтенковым Михаилом, Сорокиным Петром и Болотских Анной.

Доживая последние минуты, фашисты отчаянно сопротивлялись, надеясь вырваться из окружения. Они наносили комбинированные удары – с фронта и тыла.

Когда по шляху подошли с Горшеченского направления новые немецкие подкрепления, они начали стремительную атаку. Совершилась вылазка частей окруженного в городе гарнизона.

Дважды пришлось полкам 107 дивизии отходить под натиском фашистов, занимать оборону, потом снова начинать контратаки.

Бойцы 1-го и 2-го батальонов 516 стрелкового полка оказались даже в фашистском окружении в районе канатной фабрики.

Разведчик-артиллерист ефрейтор Тисецкий и младший лейтенант Сериков, рискуя собственной жизнью, разведали наиболее слабые места вражеских войск и показали окруженным советским батальонам нужное направление удара.

Начался прорыв из окружения. В ходе боя уничтожено 300 подвод с фашистскими солдатами и боеприпасами. Целый батальон немцев был перебит автоматным огнем, гранатами и штыками.

5 февраля 1943 года сопротивление фашистов было сломано. Во вспышках артиллерийских выстрелов и трепетном сиянии ракетных огней приближались полки е городу.

Из темноты еще слышались отдельные выстрелы, доносилась трескотня автоматов и стукотня пулеметов. Но это уже была последняя агония врага. Да и пули визжали где-то высоко, как бы отражая неуверенность и панику фашистов.

Было предрассветное время. Пахло гарью пожаров, дымом взрывчатки и каким-то особым ароматом победы: старооскольцы-воины вместе с тысячами своих товарищей по оружию вступили на улицы Старого Оскола, томившегося почти восемь месяцев под игом фашизма.

Не забыть этого часа, когда войска полковника Бежко вошли в город, а на башне здания почты старший сержант Медведев и разведчик Овсянников водрузили Красное знамя освобождения.

Отсюда Овсянников забежал с докладом в штаб, разместившийся в доме Архиповых, почти рядом с двухэтажным домом бывшего купца Платонова.

– Здравствуй, дорогой земляк! – окликнул Овсянникова руководитель партизанской группы Никонор Петрович Рыжих. Он был с винтовкой, в синей стеганой фуфайке и в большой шапке из черной овчины. Обнялись, поцеловались. Потом Рыжих показал на стоявших рядом с ним товарищей и добавил: – Мы тут действовали, собравшись со всех концов страны. Вот это – Хвостов Владимир, из Первомайска на Южном Буге, а это – Остап Масленко из Херсона. А тебе советую, Василий Антонович, поосторожнее ходить по городу: стреляет еще разная недобитая сволочь. Мы вот только что поймали Грисюкова Марка Васильевича. Сам он служил у фашистов в Старом Осколе, а жена его, бывшая дворянка Третьякова Наталья Николаевна, сбежала к фашистам на станцию Ржава. Кто его знает, где она вывернется…

… Простившись с Рыжих и его товарищами, Овсянников отпросился в штабе проведать семью, побежал.

На мостовой было тесно от трупов людей и лошадей, от разбитых машин и немецких повозок с оглоблями из железных труб. «Сколько их тут навалило! – подумал с досадой и горечью. – Шли завоевывать мир, а получили два метра земли, да и то такой, какая их ненавидит и пропитана слезами нашего народа и кровью. Будь вы трижды прокляты!»

Вот и двухэтажное кирпичное здание на улице Урицкого. Стены поцарапаны осколками снарядов, но крыша цела. Некоторые окна забиты фанерой. В проталине знакомого окна вдруг что-то забелело и, показалось Овсянникову, мелькнул серый глаз жены.

«Живы! – чуть не закричал, всем сердцем благодаря Рудина за выполненное обещание осторожной стрельбы батареи. – Сейчас увидимся…»

В холодной комнате второго этажа нашел жену. Вцепилась, закричала. Проснулся и вылез из-под тряпья сын Вова. Тоже заплакал и потянулся к отцу обмороженными и забинтованными ревматичными ручонками.

– Папа, не уходи больше от нас! Очень страшно жить нам в холоде и голоде…

– Сынок, мы воюем за справедливость, чтобы никто и никого из нас и наших детей не обижал и не морил голодом. Скоро такая жизнь наступит…

– Будет ли так? – причитала, залитая слезами жена, – Иные давили нас при немцах, давили еще и раньше. Если их не расстреляете, будут давить и потом. Например, Алтухова Анастасия Петровна по щека нас била и заставляла ходить в церковь. А Шерстаков Федор Лукич, рассказывали мне люди из Ржавца, даже умерщвлял непокорных, шприцем вводил яд под кожу. Расстреляйте их обязательно!

– К сожалению, нет у нас времени, – сказал Овсянников, вставая. – Слышу сигнал боевой тревоги, значит, дивизия продолжает наступление. Прощайте!

… Дивизия двинулась на Белгород. В ее рядах шагали теперь и Остап Масленко, и Владимир Хвостов и Василий Овсянников. Он простился со стариком Рыжих Никонором, оставленным для охраны города. Простился с оставленными в холодной комнате женой и сыном с обмороженными руками. Он шел во имя счастья всех людей. Он надеялся на заботу о нем и о семье со стороны тех, которые возвращались из эвакуации на свои посты в спасенном его кровью и кровью его товарищей государстве. Эта надежда вела вперед, увеличивало силы.

В город между тем возвращались разные. Возвратились и Стряпины, начисто обобранные фашистами. На Прасковье Захаровне болтался мешок с прорезанными для рукавов дырами. Это вместо отобранного у нее немецкими солдатами тулупа. На ногах Василия Павловича – дырявые валенки-разномастки: один белый, другой черный. Из дыр в задниках торчали желтые щетки соломы.

Стряпиных арестовали, но, к сожалению, не расстреляли, а только выслали на Воркуту. Туда же отправили и Клавдию Афанасьевну, предавшую свою сестру, действовавшую с партизанами под кличкой «Вала».

А дивизия наступала и наступала. На марше получили очередной номер ежедневной газеты «За победу». Это был воскресный номер тридцать пятый за 7 февраля 1943 года.

«Прочти и передай товарищу», – говорилось в подзаголовке. Читали и передавали. Читал и Овсянников о том, что уже видел своими глазами и делал своими руками:

«Из вечернего сообщения 5 февраля от Советского информбюро,

… После упорных боев наши войска овладели городом и железнодорожной станцией Старый Оскол. Окруженный гарнизон противника уничтожен и частично пленен. Юго-западнее Старого Оскола наши войска заняли районные центры Боброво-Дворского, Скородное…»

Храбрецы под командованием младшего лейтенанта Бондаренко заняли позиции у Масюковой будки. Они стояли здесь на смерть, отражая танковые атаки и огнем автоматов уничтожали вражескую пехоту. А в это время другие советские подразделения вели бой за вокзал и привокзальный посёлок, после чего повели наступление на собственно город Старый Оскол.

Станция была взята. Везде валялись трупы немцев, стояли подбитые танки; задрав хоботы, стояли брошенные немцами орудия.

На помещаемом ниже фотоснимке показан один из участков боя, приведшего к разгрому оккупантов советскими воинами.

Фото 119.

Вдали виден город, над ним дым пожаров.

Враг не прошёл, хотя семнадцати храбрецам – советским воинам пришлось в длительном неравном бою сложить свои головы. И в память о них трудящиеся города Старого Оскола на вечные времена дали одной из улиц название «Улицы 17 Героев, а на городском кладбище воздвигнут следующий памятник всем воинам, погибшим в боях с немецкими фашистами под стенами Старого Оскола.

Фото 120.

Утратив всякую надежду на получение подкреплений, заседавшие в городе фашисты попытались вырваться из окружения. Они бросились на Курский шлях, но и там уже были советские подразделения, в воздухе появились краснозвёздные самолеты. Смерть повисла над головами  оккупантов.

Фото 121.

Утром 5 февраля 1943 года войска подполковника Бежко из числа соединений генерала Ватутина ворвались в Старый Оскол. На только что приведённом фотоснимке показан один из эпизодов разгрома немцев, пытавшихся бежать из Старого Оскола на Курский шлях. Правее водонапорной башни мы видим фрицев с поднятыми руками. Сдавшись в плен, они орут: «Гитлер капут!» Левее водонапорной башни распластанный на снегу труп гитлеровца лежит рядом с санями, груженными различным награбленным добром. Отчетливо виден сундук и самовар, украденные гитлеровцем в Старом Осколе. У саней залегли советские пулеметчики. Они бьют по отступающим фашистам.

В судорожной попытке удрать с награбленным имуществом, какой-то гитлеровский шофёр погнал машину в обход наезженного пути, но и здесь его настигли пули советских пулемётчиков. Машина застряла в снегу почти рядом с глубокой воронкой от авиабомбы, сброшенной с советского самолета. Так бесславно для оккупантов кончилось их почти восьмимесячное господство в Старом Осколе.

В ротах второго эшелона запевали, сами придумали мотив на тексты Якова Шведова и на гравюру Александра Розенберга, помещенные в газете «За победу»: кресты, каски, черепа на снегу. Немецкие солдаты, лежавшие ниц с торчащими штыками в спине и с распростертыми руками. Обломки самолетов со свастикой, застывшие в снегах танки.

Гремела песня: «… В степи между рек, без конца и без края

Кресты, точно вехи, в сугробах стоят.

Вот тут проходила дорога большая,

Дорога позора немецких солдат.

Над Доном казачьим, над Волгой родною

Кресты да обломки темнеют вдали,

И фрицы, пришедшие к нам за землею,

Навек получили… два метра земли».

На вечное хранение

О глубине преданности осколян Советской власти говорят многие факты живой истории.

Если, например, колхозники «Нового мира», насильно выгнанные осенью 1942 года сеять пшеницу для немцев, разобрали семенной материал и провалили сев, то для Советской власти они не щадили своей жизни и труда.

Когда еще шли бои за Старый Оскол и снаряды залетали на поля «Нового мира», колхозники уже приступили к работе. Женщины, ребятишки, старики – все, кто мог, охотились за беспризорными лошадьми из разгромленной мадьярской конницы. С пяти пойманных в поле коней сняли седла и пустили на хозяйственные нужды артели.

Выяснилось, что два кадровых армейских коня не приучены к упряжке и пахоте. Консультантом обучения стал старшина одной из войсковых частей, тыловое хозяйство которой временно разместилось в селе Соковом. «Снегозадержание вам тоже необходимо, – сказал старшина бригадиру второй бригады Пелагее Васильевне Мартыновой, – вот и начнем пахать снег, заодно мерина обломаем, приучим…»

А тут новая беда: оказался в целости только один плуг, да и в том лемех поврежден осколком снаряда. Срочно наладили работу кузницы. Задымила, загрохотали молотки. Сделали плуги, обмяли коней на пахоте снега с таким усердием, что они потом и землю пахали преотлично.

Начали колхозники засыпать семена. Выяснилось новое неудобство: закрома оккупанты поломали, а разные культуры в общую кучу не сыпешь.

Тут Евдокия Антоновна Бакланова мобилизовала своего мужа Николая Федоровича. Не посчиталась, что ему было 68 лет и страдал он от ревматизма. Сказала: «На работе скорее вылечишься!»

Закромов нагородили десятка полтора, потому что каждой семенной культуры оказывалось мало, зато культур много: овес и гречиха, просо и ячмень, горох и подсолнух, яровая пшеница и конопля, и многое другое, что смогли заготовить и уберечь колхозники при оккупантах.

Пелагея Васильевна Мартынова на пересыльный пункт сходила и выпросила у начальника дать в помощь колхозу денька на два-три свободных людей.

Возвратилась в колхоз с целым взводом плотников, шорников, кузнецов, слесарей. Закипела работа. Женщины стащили к кузнице и к мастерским брошенные гитлеровцами неисправные сбруи и повозки, а также валявшиеся еще с начала войны неисправные плуги и бороны, куски железа. Не забыли поставить на ремонт триер и две сортировки. Уголь для кузницы приходилось мешками носить из города, за несколько километров.

Наступила пора сеять. На пяти конях не много напашешь, а коров немцы перебили: на все Соковое осталось только две.

Придумали женщины посты выставить по всем дорогам, чтобы звать на помощь двигавшиеся к фронту войсковые части. А те откликались: артиллеристы давали трактора, обозные  — коней, пехотинцы становились в борозду к плугу.

Так славные женщины колхоза «Новый мир» посеяли 200 гектаров зерновых.

Вскоре пришли в колхоз первые после восьмимесячного перерыва письма с фронта. На них были давнишние и свежие штампы. Несли они людям радость и горе: сообщали о живых близких людях, извещали о погибших.

Штаб войсковой части извещал, что Мартынов Митрофан Васильевич, член коммунистической партии, героически погиб 16 мая 1942 года в бою с фашистами за честь и независимость Советской Отчизны.

Антонина Стефановна пошатнулась, вцепилась пальцами в грядку повозки. В одну секунду промчалась перед ее глазами целая жизнь. Вспомнилось колхозное собрание тысяча девятьсот двадцать восьмого года, когда она вместе со своим молодым мужем записалась в колхоз. Потом мелькнул в памяти разговор с ним об электрических огнях в городе и о том, что надо зажечь также огни в селе Соковом.

Стиснув зубы и подавив личное горе, в тот же день Антонина Стефановна, Пелагея Васильевна и еще несколько соковских женщин пошли в райком партии просить помощи о постройке гидроэлектростанции на реке Осколец, чтобы этим воздвигнуть достойный памятник землякам и близким людям, погибшим в борьбе с фашистскими захватчиками.

В райкоме они застали Евдокию Винюкову из Ездоцкого колхоза «Мировая революция». Это она в июле 1942 года сожгла на корню пшеницу, чтобы не досталась оккупантам. Теперь же пришла в Райком за советом, как лучше и быстрее восстановить разрушенное немцами колхозное хозяйство.

Шли в райком люди с предприятий, со всех сел и деревень за помощью и советом. Ведь размеры разрушений, причиненных оккупантами, были исключительно велики: разрушены и затоплены водой шахты КМАстроя, электростанции мощностью в 2500 киловатт, поселковая больница, рабочий клуб и более 50 других общественных и хозяйственных построек на общую сумму в 30 миллионов рублей.

Уничтожены 3 МТС со всеми тракторами и комбайнами, со всем машинным парком района.

Разрушен железнодорожный поселок и выведен из строя железнодорожный узел с его путевым хозяйством, паровозным и вагонным депо, электростанцией.

Уничтожены почти все школы, больницы, культурно-просветительные учреждения города и района, детские учреждения (сады, ясли, площадки).

Сожжены или взорваны 1139 домов колхозников. В городе 166 домов разрушены полностью, 873 дома – частично.

Вывезено в Германию 18 тысяч голов общественного скота, разорено 250 животноводческих и птицеферм.

Уничтожены многие промышленные предприятия, в том числе большой маслозавод, мельзавод № 14 и другие.

Вырублено более сотни гектаров городских, колхозных и индивидуальных садов. Погублены лесопитомники и плодопитомники.

Материальный ущерб сельскому хозяйству и промышленности района исчислен в сумме около четырехсот миллионов рублей.

К моменту освобождения города везде были руины, гарь, трупы.

О темпе и характере жизни города в те дни рассказывают короткие заметки в местной газете «Путь Октября». В номере от 11 февраля 1943 года, т. е через 6 дней после изгнания гитлеровцев из города, газета сообщила, что «… добровольческая бригада восстановила электростанцию. 9 февраля в учреждениях и в части жилых домов включен свет… В ближайшее время городская электростанция сможет обеспечить светом полностью весь город».

Во второй заметке сообщалось, что «Специальная бригада железнодорожников начала восстановление железнодорожных путей».

В третьей заметке писалось: «В городской больнице закончено оборудование корпуса. Скученность больных, имевшая место при немцах, ликвидирована. Улучшено питание больных».

Четвертая заметка сообщала: «Бригада Горжилотдела ведет ремонт домов…, разрушенных немецкими бандитами. Восстановлен дом Райкома и Исполкома райсовета Депутатов трудящихся».

Все это знаменательные штрихи бодрой и уверенной деятельности осколян, вдохновленных большевистской партией на героику восстановительного труда.

Восстановительные работы приняли форму всенародного движения, ядром которого были коммунисты: в 1943 году работало 30 добровольческих бригад, в 1944 году их стало 43, а в 1946 году количество бригад в городе возросло до 82-х.

Массовым героизмом были отмечены времена после освобождения Старого Оскола и района от фашистского ига.

В Старооскольском паровозном депо немедленно после изгнания фашистов возникла бригада первого комсомольского паровоза во главе с коммунистом Александром Фроловым.

Исключительно трудовой героизм проявила на восстановительных работах ж. д. узла комсомольско-молодежная бригада в составе электросварщика Бориса Воронова, токаря Лидии Гончаровой, прокатчицы Нины Лихушиной, сверловщицы Марии Кривошеевой, электросварщиков Владимира Кваста и Михаила Катенева. Работала эта бригада под лозунгом: «Все для фронта, один за двоих!»

Эта молодежная бригада так отличилась на Старооскольской дистанции пути, что Курский обком комсомола наградил ее переходящим красным знаменем.

Много труда в создание бригад на ж. д. транспорте вложил секретарь узлового комитета ВЛКСМ Тима Кривошеев.

Люди старшего поколения не отставали в самоотверженности и героизме от молодежи. В письме Тихона Андреевича Беликова в газету 13 мая 1945 года рассказывалось:

«К началу Отечественной войны я служил в Старооскольском депо машинистом, так что на этой должности пришлось участвовать в войне, возить важные грузы для фронта.

19 мая 1943 года с поездом «Аннушка» я отправился со станции Старый Оскол до Валуек. В 22 часа 40 минут на линии между 616 и 617 километрами на поезд напал вражеский самолет. Бомба попала в один из вагонов. Начался пожар. Кроме того, самолет обстреливал наполненные солдатами другие вагоны.

Остановив эшелон, чтобы люди могли укрыться от обстрела за насыпью, я расцепил состав и увез подальше от горящего вагона пять вагонов с боеприпасами, пять с горючим и три с продовольствием.

Но и на станции Окуни, куда я привел спасенные вагоны, тоже бушевал после фашистской бомбардировки пожар, горели скопившиеся эшелоны, рвались снаряды.

Не долго раздумывая, мы с помощником прицепили еще не охваченные огнем вагоны и помчались назад в Голофеевку.

Подошел там ко мне незнакомый старший лейтенант и спрашивает, глядя на обожженное мое лицо: «Товарищ механик, вы, наверное, очень устали?»

«А в чем дело, товарищ старший лейтенант? – ответил ему своим вопросом. – Если требуется, я готов выполнять любое задание». «Да, товарищ механик, требуется, – сказал он, а лицо у него очень серьезное. – Требуется доставить людей и материалы к месту работ по восстановлению разрушенного фашистским самолетом пути».

Мы прицепили платформу со шпалами и рельсами, поехали на перегон и начали восстанавливать со стороны  пути. Со стороны Котла прибыл на дрезине П. Г. Амельянов. Он, оказывается, наблюдал бомбежку моего эшелона фашистскими самолетами и подсчитал, сколько бомб было сброшено, пока одна попала в вагон. «Пятьдесят две игрушки сыпанули фашисты, – кивнул Амельянов головою, – а все же ты сумел, маневрируя скоростью, вывести эшелон из-под удара…»

«Эшелон-то ведь не мой, а государственный, – возразил я ему. – Государственное добро беречь надо…»

Вернулись мы на станцию Старый Оскол, а тут уже начальник депо товарищ Кондаков митинг созвал. Перед всем народом пожал мне руку и говорит железнодорожникам: «Во время войны всем нужно работать по-военному, как товарищ Беликов…»

«Спасибо, говорю я ему, за внимание. Но только я работаю, как все. Учусь у рабочего класса». И прямо после митинга поехал я выполнять новое боевое задание, забыв об отдыхе: надо было бороться за полную победу над фашизмом…»

Выполняя решение Государственного Комитета Обороны о восстановлении и строительстве железной дороги Старый Оскол-Ржава для нужд предстоящих боев с фашистами на Белгородско-Курском направлении, более 8 тысяч старооскольцев участвовали весной 1943 года в строительстве этой девяностокилометровой железной дороги Старый Оскол–Ржава, сыгравшей большую роль в выполнении советского плана разгрома немцев на Курской дуге летом 1943 года. А ведь первые эшелоны по этой дороге провели с дивизионами «КАТЮШ» 19 июля 1943 года железнодорожники-старооскольцы, среди которых был также потомственный железнодорожник Михаил Васильевич Бартенев.

В записках В. Бартенева о тех боевых днях сохранились следующие строчки:

«Нашу паровозную бригаду вызвал начальник депо Старый Оскол т. Анпилов А. И.

– Рейс вам, товарищи, предстоит боевой, – сказал он и особо внимательно посмотрел на стоявших рядом машиниста Шерстнева Ивана, на кочегара Прохорова Ивана и на меня, работавшего тогда помощником машиниста, добавил: – Вид у вас боевой, так что я и не стану произносить вдохновляющую речь. Перед нами товарищ Бартенев, который только что прибыл с линии фронта, и поэтому знает работу паровозной бригады в условиях фронтовой обстановки. Кроме того, в бригаде – два коммуниста… На левый фланг «Курской дуги» поведете эшелон с «Катюшами», боеприпасами и подразделениями войск. Не исключена возможность нападения вражеской авиации, будьте бдительны…

Наш эшелон отправился на рассвете 19 июля 1943 года по только что законченной железной дороге Старый Оскол-Ржава.

Утро было тихим и солнечным. «Летний день, – подумал я и все чаще наблюдал за небом. – Фашистские «Юнкерсы» могут появиться внезапно.

На подъеме перегона Заломное эшелон изогнулся широкой дугой, и моим глазам представилась могучая техника, доверенная Родиной нашей бригаде для доставки на фронт.

– Видишь, Михаил, что везем? – сказал машинист Шерстнев. И в этих скупых словах была гордость и радость за нашу могучую Родину. Эти чувства отражались в сияющих глазах машиниста и на его разгоревшимся лице. – Фашистам будет крышка…

Через некоторое время мы увидели вдали крутящиеся столбы черного дыма, а потом, одолевая шум паровоза, дошли тяжкие взрывы авиабомб. И сейчас же, оглушая свистом плоскостей и гулом моторов, пронеслись над эшелоном краснозвездные истребители. Часть их умчалась к дымам, другие начали кружить над эшелоном,  эскортируя его.

Подъезжая к Ржавее, мы увидели догорающие на земле два сбитых «Юнкерса». Над ними полыхало копотное пламя. Вблизи ж. д. насыпи чернели чумными язвами воронки от сброшенных фашистами бомб. За мостом глядели в небо длинные стволы зенитных орудий, у пулеметных турелей стояли наготове пулеметчики.

Мы подъезжали к линии фронта.

На станции Ржава нас встретила военная команда.

– Спасибо вам, товарищи железнодорожники, благодарим вас за выполнение боевого задания! – сказал седоусый полковник и каждому из нас крепко пожал руку.

– Служим Советскому Союзу! – по военному ответила бригада.

С чувством радости исполненного долга возвращались мы в родное депо. А на станции Старый Оскол дымили готовые к отправлению новые эшелоны маршрута «Курской дуги». Июль 1953 года. М. БАРТЕНЕВ».

В настоящее время радостно смотреть на стальные рельсы, огибающие подножие древних оскольских бугров, на бегущие здесь товарные и пассажирские поезда. Но мы должны позаботиться, чтобы дети наши, внуки и правнуки, все потомки знали, как строилась эта дорога.

Вот фотоснимок одного из поездов, пробегавших по железной дороге летом 1952 года.

Фото 122.

Авторы настоящей книги «Частичка Родины» сдали на хранение в свое время в краеведческий музей летопись славных дел строителей железной дороги в виде стенных газет и боевых листков, издававшихся строителями, а также приложили к этим материалам следующее историческое описание:

«Старооскольскими строителями, преимущественно комсомольско-молодежными бригадами, лишь на ближайшем 72 километровом участке дороги пришлось произвести одних земляных работ в объеме 700 тысяч кубических метров.

Дорога была построена в три недели, хотя некоторые неточно утверждают, что на нее затрачено 32 дня вместо запланированных 60 дней. Объясняется такое расхождение на одиннадцать дней в оценках срока постройки дороги тем, что уже после завершения дороги фашисты усилили удары по ней с воздуха. Эти удары шли непрерывно в течение одиннадцати дней, так что задержалась сдача построенной дороги в эксплуатацию, производились работы по устранению наносимых бомбардировками повреждений.

Но главное не в этом, а в том энтузиазме и бесстрашии, проявленном строителями.

«Каждый комсомолец в бригаде Сари Климовой, – говорилось в одной из заметок боевого листка, пробитого осколком авиабомбы, – выполняет за день по 13-14 кубометров земляных работ вместо 6 кубометров по норме».

«Валя Кудрявцева и Шура Анпилова, – писалось в другой газете, – восхищенные ударными делами своих соседей-комсомольцев, подали заявления и приняты в ряды ленинского комсомола. Они стали лучшими работницами».

Комсомольская бригада Тамары Семеновой заняла первое место в социалистическом соревновании среди строителей, до конца стройки держала в своих руках знамя Курского Обкома комсомола, которое было потом передано на вечное хранение в Старом Осколе. Это боевое и трудовое знамя в качестве исторической реликвии хранится в одной из комнат Старооскольского музея.

Отличалась бригада Дуси Сафроновой. На левом фланге участка работ этой бригады, у водокачки стоял на куче земли фанерный плакат с надписью: «Тут бригада комсомольцев роет могилу фюреру, выполняя нормы на 210 процентов!»

«Бригада Кати Масленниковой, – сообщалось в других боевых листках, – в количестве шести человек закончила погрузку балласта на платформы за 17 минут… Бригада Тулиновой закончила погрузку такого же количества балласта за 20 минут».

«Бригада Тани Мацневой работала без перерыва 10 часов. Каждый член бригады перебросил по 14,5 кубометров земли» (Боевой листок № 2).

«Бригада Мацневой Татьяны Алексеевны самая лучшая, – писал боевой листок № 3. – Каждая девушка в бригаде выполняет норму уже по 16 кубометров земли в день.

Такому примеру следуют бригады Ватутиной Александры и Тулиновой Тани. Здесь уже успели выработки по 15 кубометров в день

Товарищи строители! Досрочно закончим строительство. Всеми силами поможем Красной Армии громить ненавистных врагов!»

За успешное выполнение Правительственного задания строительства семнадцать старооскольских строителей – из числа комсомольцев, в том числе Лидия Шугаева и Тамара Семенова, – получили Правительственные награды – ордена и медали.

Генерал армии Ватутин, Командующий Воронежского Фронта, и Член Военного Совета Н. Хрущев в своем Правительственном письме строителям дороги, именовавшейся тогда стройкой № 217, писали:

«Генерал-майору Кабанову, полковнику Ткачеву. Поздравляем вас, бойцов и командиров железнодорожных частей и спецформирований фронта, колхозников и колхозниц Курской области, участвовавших в строительстве, с успешным окончанием строки новой железной линии.

Военный Совет Фронта выражает твердую уверенность, что бойцы и командиры железнодорожных частей и спецформирований, колхозники и колхозницы Курской области и впредь приложат все усилия на окончательный разгром немецко-фашистских захватчиков.

Командующий войсками Воронежского фронта генерал армии ВАТУТИН

Член Военного Совета Воронежского Фронта – ХРУЩЕВ».

Фотокопия документа передана для включения в экспозиции Старо-Оскольского краеведческого музея.

Туда же переданы фотоснимки «Вручение переходящего Красного знамени Курского Обкома ВЛКСМ лучшей бригаде на строительстве железной дороги Старый Оскол–Ржава», «Начальник отряда старооскольцев Лидия Шугаева, награжденная медалью «За трудовое отличие», принимает от секретаря Обкома ВЛКСМ товарища Меняйлова Красное знамя на вечное хранение в Старом Осколе».

Н. Белых.

Продолжение следует…

*Примечание: ввиду большого объема публикуемой монографии редакцией сайта выполнена разбивка материала.

Редакция сайта благодарит Е. Н. Белых (г. Владимир) за предоставленные архивные материалы.