Летопись Белогорья

В.Н. ЗАМУЛИН

В октябре 1941 г. по распоряжению Управления НКВД по Курской области лич­ный состав бывшего партизанского отря­да вместе с частью Прохоровского истре­бительного батальона, сформированного из жителей сел и хуторов, был направлен для обороны города Курска. Как вспоминал оставшийся в живых боец отряда Алексей Трофимович Гарбузов, оба формирования приняли участие в боях у деревни Курицина Курской области, где во время одной из атак большинство бойцов погибли. Так трагически завершилась история Прохо­ровского партизанского отряда.

При изучении сохранившихся докумен­тов обращает на себя внимание неразбериха и отсутствие элементарной слаженности в работе между областным партийным ру­ководством и органами государственной безопасности, занимавшимися столь важ­ным и сложным вопросом. Так, 2, 3, 4 и 8 декабря 1941 г. Управление НКВД для связи с Прохоровским отрядом, который к тому времени по приказу обкома был направлен под Курск и там практически полностью погиб, были посланы семь связников-маршрутников с задачей не только установить связь с командованием, но и передать при­каз-задание четвертого отдела Курского УНКВД. Эту ситуацию довольно красноре­чиво описывают в своем рапорте от 16 де­кабря 1941 г. связные Денисий Метесловович Шабельский и Михаил Иванович Регель:

«…на основании полученного задания 3 де­кабря, мы, того же числа, отправились к месту назначения в Прохоровский рай­он. Придя к месту назначения, обратились к начальнику Прохоровского РО НКВД тов. Фурдину, предъявив свои документы. Тов. Фурдин был удивлен, что посылаются люди для связи с партизанским отрядом, кото­рого, по существу в Прохоровском районе не имеется. Почти весь партизанский от­ряд и часть истребительного батальона по распоряжению областного руководства были направлены на оборону г. Курска, от­куда возвратилась только часть людей. По­сле этого потребовалось вторично органи­зовывать отряд, на что и был представлен список для утверждения, однако последний утвержден не был, а отсюда, как вывод: соз­дания партизанского отряда состояться не могло. Об изложенном говорят тов. Фурдин и се­кретарь Прохоровского РК ВКП(б) с удивле­нием, потому что все подробности облруководству известны, но там все же считают, что отряд в Прохоровке существует».

Партизаны одного из курских отрядов во время сборов слушают инструктаж командира

Возникли сложности и с оставленны­ми для конспиративной работы агентами. В основном это были активисты и члены партии. Подобный подход был в принци­пе оправдан, но в то же время для подпо­лья довоенная биография человека играла важную роль. Ведь первыми шагами окку­пантов, пришедших на нашу землю, были аресты и расстрелы именно активистов и коммунистов. Люди об этом прекрасно знали и, естественно, стремились сохра­нить свою жизнь, даже в ущерб получен­ных боевых заданий.

Вот краткий отчет о своей деятельности одного из оставленных для подпольной работы жителя села Плота: «Немецко-фашистские войска находились в селе Плота с 19-12.41 по 2.01.42 г. За это время я никакой практической работы не проводил во ис­полнение данного мне органами НКВД поручения, т. к. я боялся показаться немцам, потому что я считался в селе активистом, был членом правления колхоза, потому сам трусился за свою жизнь».

Одной из важных причин сложившей­ся ситуации явилось в том числе и неже­лание людей, оставленных в тылу врага, сражаться за советскую власть, несмотря на то, что формально, по анкете и долж­ности, они считались активистами. При­мер тому — служба у оккупантов бывшего жителя станции Прохоровка Я. Ф. Бендюка (по другим данным Я. Ф. Бендюков). Перед войной Яков Федорович, хотя он и не яв­лялся членом партии, числился в хозяй­ственном активе района, работал на руко­водящих должностях, перед самой войной заведовал мельницей. В июле 1941 г. был зачислен в Прохоровский истребитель­ный батальон. Принимал активное участие в эвакуации материальных ценностей.

Однако после ухода советских войск он не эвакуировался в глубь страны, выжидал, хотя возможность уехать была. С приходом оккупантов он был назначен в конце ноя­бря 1941 г. старостой Прохоровки, а летом 1942 г. — руководителем гражданской окку­пационной администрации — «начальни­ком района». Это была награда оккупантов за службу и примерную исполнительность. Не могу не отметить, что, по свидетельству очевидцев, Я. Ф. Бендюк во многих случаях не только помогал прохоровцам в реше­нии их житейских проблем в то нелегкое время, но и советовал, как спасти подрост­ков от угона в Германию, через своих лю­дей предупреждал об арестах семей акти­вистов, под благовидными предлогами освобождал заключенных из организован­ного летом 1942 г. в райцентре лагеря для активистов, осаживал особо ретивых ста­рост и полицаев при арестах и расправах. Эти факты подтверждают мирные жители, которым было суждено пережить оккупа­цию. До сегодняшнего дня в Прохоровке живы люди, добрым словом вспоминающие этого человека. Их воспоминания мне не раз приходилось слышать. В то же время Я. Ф. Бендюк не предпринимал никаких шагов по организации активного сопро­тивления врагу, исполнял все распоряже­ния немецких властей, а в феврале 1943 г., опасаясь мести за измену, ушел вместе с ок­купантами на запад. В 1945 г. был арестован в Германии и осужден. Уже в 1990-х гг., по­сле проверки уголовного дела Я. Ф. Бендюка органами юстиции, в реабилитации ему было отказано.

Подобное настроение, двойственность в поведении людей — помогать ближним, но не защищать власть, страну на оккупи­рованной территории — была объяснима не только страхом за свою жизнь. Перед на­чалом войны значительная часть населения была недовольна внутренней политикой советского государства. Социально-экономические преобразования проводились жесткими административными методами, приводившими к большим жертвам и ли­шениям населения, а в период «ежовщины», в 1937-1938 гг., органы советской власти, партийные организации вели настоящую войну против собственного народа. Аре­сты и расстрелы десятков тысяч ни в чем не повинных людей стали в это время нор­мой жизни в советской стране. Необосно­ванные репрессии затронули и население нынешней Белгородской области. По офи­циальным данным незаконному уголовно­му преследованию было подвергнуто более 45 тысяч человек. В эту страшную цифру не вошли административно репрессиро­ванные, т. е. раскулаченные. Произвол и беззаконие не могли не повлиять на настро­ение людей, переживших эти страдания. Причем ситуация не изменилась вплоть до начала войны. Система подавления ина­комыслия и атмосфера страха, созданные в стране, не позволяли открыто высказы­вать недовольство, а с приходом немецких войск накипевшее выплеснулось.

Надо признать, что в первые месяцы ок­купации многие, кого фашисты не трону­ли, жили прошлыми обидами и ожидани­ем — на чью сторону перевесит чаша весов в войне. Подобное настроение отмечалось у населения оккупированных районов вплоть до исхода Сталинградской битвы.

К сожалению, и среди агентов разведы­вательно-диверсионной сети, оставленной на занятой врагом территории, и среди пар­тизан оказалось немало тех, кто, подобно Бендюку, выжидали. Встречались и такие агенты, кто в первые же дни прихода немцев изъявили желание сотрудничать с ними и в дальнейшем рьяно помогали врагу. Об этом нельзя забывать. Ни в коей мере не оправды­вая изменников Родины, хочу отметить, что к предательству человека толкали не толь­ко низменные качества характера, но часто и сама «сталинская» система власти, кото­рая «железной рукой загоняла народ в свет­лое будущее», не считаясь с жертвами.

Кстати, Я. Ф. Бендюк родился в городе Ей­ске Краснодарского края, служил в царской армии, в пехотном полку, имел офицерское звание — «подпоручик», по болезни был уво­лен из армии. Занимался, как и большинство крестьян в то время, земледелием. Во время коллективизации их большую семью рас­кулачили, отобрали землю, дом, и ему при­шлось уехать из родных мест. Вероятно, это и повлияло на его решение, когда в октябре 1941 г. встал выбор: уйти к своим в тыл или пойти на службу к оккупантам.

Уже 16 ноября 1941 г., обсудив сложив­шееся положение, обком признал органи­зацию сопротивления на оккупирован­ной территории неудовлетворительной. Для изменения ситуации была образована оперативная группа из опытных сотруд­ников обкома и связников-маршрутников. Подпольному обкому было рекомендовано усилить руководство партизанским дви­жением. Однако существенных изменений не последовало. Через месяц обком вновь вернулся к этому вопросу.

13 декабря бюро обкома рассмотрело бо­евую работу Микояновского партизанского отряда. В решении по этому вопросу без­действие отряда квалифицировалось как организованное дезертирство. Не смогли развернуть успешную подрывную работу и партизанские отряды районов, соседних с Прохоровским. Они не переходили ли­нию фронта, а базировались на террито­рии, не занятой врагом. Их деятельность ограничивалась разведкой ближайших на­селенных пунктов и частными стычками с обозами противника, которые грабили население прифронтовых сел, находив­шихся в нейтральной полосе. Из справ­ки о боевой работе партизан Беленихинского района за 10 дней декабря 1941 г.: «19-12.41 г. начальник Беленихинского рай­отдела НКВД, лейтенант милиции Вобликов, находясь со своим аппаратом и 8 пар­тизанами в с. Черновка Гнездиловского сельсовета Беленихинского района, при­нял бой с входящей в село группой фаши­стов до 300 чел. Вобликов разделил свою группу на малые подразделения и, определив каждому задачу, сам открыл из автома­та огонь по фашистам.

Через 5-10 минут к Вобликову присо­единился партизан Стефан Никандрович Чаплыгин, который в упор застрелил фа­шиста, находившегося в трех шагах от них. Чаплыгин был ранен, и автомат его выве­ден из строя.

Несмотря на минометно-пулеметный огонь противника, Вобликов не прекращал вести огонь до полного расхода боеприпа­сов, а партизан Чаплыгин помогал Вобликову, ведя наблюдение за фашистами.

В результате происшедшего боя было уничтожено 10 немецких солдат, один офи­цер и несколько человек ранено. В с. Подольхи группа Вобликова взяла в плен не­мецкого обер-ефрейтора, а в селе Черновка расстрелян немецкий ставленник — «поли­цай» К. (дезертир Красной армии)».

27 декабря 1941 г. войска Юго-Западного фронта начали Курско-Обояньскую насту­пательную операцию. На территории Про­хоровского района, по линии железной до­роги, а также у станций Ржава, Беленихино разгорелись ожесточенные бои частей со­ветских 21-й и 40-й армий и 6-й полевой армии противника, которые продолжались дo конца февраля 1942 г. К началу марта ли­ния фронта стабилизировалась, и обе сто­роны приступили к созданию сплошного оборонительного рубежа. В этот период самостоятельную разведывательно-дивер­сионную работу партизаны не проводили. Их деятельность организовывалась и на­правлялась армейскими разведорганами. Партизаны помогали изучать систему обороны противника, собирали информацию о происходящем в оккупированных селах.

Довольно успешно действовали против захватчиков партизаны Сажновского рай­она. Их отряд не использовался как еди­ная боевая единица, а был разбит на ди­версионные группы, которые, проникая за линию фронта, минировали дороги, расстреливали пособников и дезертиров, производили налеты на вражеские обозы. Сохранился ряд отчетов об их работе. Они свидетельствуют, что командование отряда смогло сплотить бойцов, наладить тесное взаимодействие с войсками действующей армии и в силу своих возможностей вело борьбу с врагом.

Из «Справки командования Саженовского партизанского отряда о боевой деятель­ности до марта 1942 г.»: «….10.XI.41 г. боец партизанского отряда тов. Владимиров провел разведку расположения огневых точек противника в селе Шеино, 15.XI.41 г. данные разведки, добытые бойцом п/отря­да Владимировым, были реализованы: груп­па партизан — Скорняк, Чумринин, Зайцев вместе со взводом бойцов РККА произвели налет на фашистские войска, расположен­ные в с Шеино. В результате налета с. Шеи­но было отбито у немецких войск.

15.XII.41 г. бойцы партизанского отря­да — М. Т. Зайцев, М. Е. Щеблыкин — про­вели разведку в с. Терновка, где установили, что в церкви был расположен склад бое­припасов немецкой армии. Данные развед­ки переданы в 185-ю с. д. Нашей авиацией склад был уничтожен.

25.XII.41 — 2.1.42 г. партизанский отряд держал оборону в селе Мазикино, неодно­кратные атаки немцев были отбиты.

28.XII.41 г. немцы согнали жителей села Шляховое и под их прикрытием вели на­ступление на село Мазикино. П/отряд всту­пил в бой, в результате атака немцев была отбита с потерями: убитыми и ранеными.

8.I.42 г. в районе Бахарского моста при­землился немецкий самолет. Находящий­ся в этой местности боец партизанского отряда Демичев пленил 4 летчиков и до­ставил в штаб стрелкового полка 185 с. д. в с. Мазикино. (Самолет подбит в Короче.)

28. I.42 г. боец Демичев С. С. в располо­жении войск врага в Мелехове уничтожил связь противника, срезав 200 метров про­вода».

В мае 1942 г., в связи с крупным пораже­нием советских войск под Харьковом, си­туация на участке советско-германского фронта, проходившем по нынешней терри­тории Белгородской области, резко ослож­нилась. В конце июня немецкая 6-я полевая армия перешла в наступление, и к концу месяца враг оккупировал весь Прохоров­ский район, а через неделю вышел к Во­ронежу. Прохоровка оказалась в глубоком тылу. Прохоровский райком ВКП(б) и сотрудники РО НКВД, действовавшие до этого времени в прифронтовой зоне, вынуждены были свернуть свою работу, и, как свидетельствуют обнаруженные доку­менты, в период оккупации на территории района какие-либо воинские формиро­вания, в том числе и партизанский отряд, боевых действий не вели, за исключением разведгрупп, которые периодически посы­лались советским командованием для сбо­ра информации.

Изучая эту тему, приходилось слышать предположение, а иногда и утверждение о том, что в Прохоровке действовала под­польная организация. Результатом ее рабо­ты якобы стал взрыв осенью 1942 г. эшелона с боеприпасами у железнодорожного вок­зала. Одной из организаторов этой акции в печати называлась жительница райцентра Мария Габелко. Кроме того, среди старожи­лов бытует мнение, будто бы в деятельности этой мифической организации принимал участие и Я. Ф. Бендюк. Предоставленные Управлением Федеральной службы безопас­ности по Белгородской области документы эти предположения не подтверждают. Есть версия, что легенда о подпольщиках осно­вана на слухах о созданном партизанском отряде в Прохоровке, которые возникли по­сле возвращения оставшейся части парти­зан из района города Курска.

Кроме того, в конце июня — начале июля 1942 г. в районе города Старый Оскол и по­селка Чернянка были окружены несколько соединений 40-й и 21-й армий Юго-Западного фронта. Незначительной части пленных удалось вырваться из «кольца», и они рассеялись по территории области. По приказу немецких военных властей местные полицейские периодически про­водили облавы в селах и хуторах с целью поимки солдат. Арестованных обычно со­держали в небольших лагерях. Такой лагерь был организован и в Прохоровке, во дворе бывшей средней школы. Вероятно, у жителей райцентра и остались в памяти периодические сборы и выезды «полицаев за партизанами», а пленные красноармейцы могли ассоциироваться с захваченным подпольщиками. Об организованных въездах полиции для сбора оружия и захвата «окруженцев» в окрестности райцентр свидетельствовал на допросах и бывший начальник Прохоровской районной полиции И. Е. Молдачев. По его словам, всего было задержано и заключено в лагерь более 200 красноармейцев. В то же время он отрицал, что в районе действовали какие либо организованные вооруженные формирования или подпольная организация.

На легенду о подполье работал и тот, факт, что Я. Ф. Бендюк часто помогал прохоровцам. Однако делал он это, исходя из своих соображений, а не по решению подпольной организации. Об этом он сам рассказывал после ареста в 1945 г. следова­телям «Смерша» (советская контрразведка «Смерть шпионам»).

Таким образом, с большой долей уверен­ности можно утверждать, что организован­ное сопротивление оккупантам на терри­тории Прохоровского района прекратилось с отступлением частей Красной армии в июне 1942 г. к Воронежу. В то же время, учитывая, что подпольные организации и партизанские отряды создавались в усло­виях повышенной секретности, нельзя ис­ключать того, что со временем могут быть обнаружены документы, свидетельствую­щие об обратном положении дел.

В.Н. ЗАМУЛИН,

кандидат исторических наук

Редакция сайта благодарит автора за разрешение на размещение материала.