Мы сделали Главный Белгородский чат: https://t.me/+ajqWAoUKZksyYzdi

За Веру, Царя и Отечество

В.В. Потапов.

clip_image002[4]

Проводы на фронт Корочанского пехотного полка у здания богадельни. 1914 г.

В 1913 г. император Николай II утвердил статут наград, которые стали называться Георгиевскими. В их числе были солдатский крест и медаль четырех степеней, названные также Георгиевскими. Уже в первые месяцы начавшейся Первой мировой войны уроженцы Корочанского уезда были удостоены этих наград.

clip_image003[4]

Георгиевский крест

Так, 27 августа 1915 г. командир 20-го Сибирского стрелкового полка полковник Михайлов направил курскому губернатору Георгиевский крест 4-й степени № 224069 «на павшего на поле брани смертью героя нижнего чина вверенного мне полка, для вручения по принадлежности согласно прилагаемому списку». Этот крест изготовлялся из серебра 990-й пробы. Погибшим оказался стрелок Николай Стряпков — уроженец с. Ломово Новослободской волости Корочанского уезда. Из наградного листка следовало, что 19 ноября 1904 г. во время боя под г. Лодзь Н. Стряпков «доставил патроны на место боя, в которых ощущался недостаток»

По заведенному порядку канцелярия губернатора направляла награду Корочанскому уездному исправнику, которому поручалось вручение награды родственникам под расписку. Расписка жены погибшего — крестьянки Веры Стряпковой — была отправлена почтой командиру полка.

19 октября 1915 г. командир 304-го пехотного Новгород-Северского полка направил губернатору письмо: «Прилагая при сем знак Высочайшей милости Георгиевский крест 2-й степени № 9191, пожалованный подпрапорщику вверенного мне полка Максиму Ивановичу Сучкову, павшему смертью храбрых на поле брани за Веру, Царя и Отечество, прошу распоряжения вручить его жене, проживающей в с. Стрелица Нечаевской волости Корочанского уезда. Вручение этой высокой воинской награды прошу обставить, возможно, торжественно. Желательно, чтобы предварительно местным священником была отслужена панихида по покойному и сказано соответствующее случаю слово. Прилагаемый при сем §1 полкового приказа о награждении покойного Георгиевским крестом 2-й степени послужит основанием для исходатайствования вдове убитого пенсии в размере 96 руб. в продолжение одного года, независимо от всех прочих пенсий и пособий. Прошу распоряжения разъяснить порядок исходатайствования пенсии».

Георгиевский крест 2-й степени (содержал 600 частей чистого золота, 395 — серебра и 5 — меди) был вручен крестьянке с. Стрелица Александре Яковлевне Сучковой.

1 июня 1915 г. командир 275-го пехотного Лебединского полка прислал Георгиевскую медаль 4-й степени № 73219 для вручения родственникам убитого в бою ефрейтора Ивана Петровича Найденова из крестьян с. Архиреевки (похоже, что из Алексеевки, т.к. указанного населенного пункта в Корочанском уезде не значилось) Новослободской волости Корочанского уезда.

В ноябре 1915 г. курский губернатор получил письмо от командира 8-го Стрелкового полка: «Прошу распоряжения Вашего Превосходительства об объявлении родственникам нижних чинов, награжденных Георгиевскими крестами Великим Князем Георгием Михайловичем от имени Государя Императора за мужество и храбрость, проявленные в боях с неприятелем». В числе трех награжденных был и уроженец с. Потаповка Погореловской волости Корочанского уезда — стрелок Федор Данилович Мальнев, награжденный Георгиевским крестом 4-й степени № 492199.

Прием беженцев в Корочанском уезде

Начавшаяся война спровоцировала огромный людской поток из сотен тысяч людей, движущийся с запада на восток — от пограничных областей России в глубину ее территории. Здоровые и больные, старики и дети, матери с грудными младенцами, оставив свой домашний очаг, бежали от нашествия врага. Перед обществом возникла задача огромной важности — нужно обеспечить кров, пропитание, лечение, поиск занятия и заработка.

clip_image005[4]

Письмо земской управы Курскому Губернатору

Через год после начала войны волна беженцев докатилась и до Курской губернии. Так, 1 августа 1915 г. на имя предводителя дворянства Корочанского уезда, генерал-майора Николая Васильевича Маслова от управляющего Курской губернией была получена телеграмма следующего содержания: «По телеграмме Министра Внутренних Дел, Курская губерния назначена для водворения русин, галичан и немцев колонистов. Благоволите обсудить в совещании представителей Земства и Города, с общественными деятелями по Вашему усмотрению, вопросы: сколько уезд может принять и поместить беженцев; можно ли рассчитывать на предоставление им заработка, какие меры необходимы к немедленному осуществлению и какие средства, при отсутствии местных, необходимы к отпуску, а также обсудите вопрос об учреждении в уезде бюро для предоставления беженцам работ». Для рассмотрения вопросов, изложенных в телеграмме, 3 августа предводитель дворянства созвал в Короче совещание при уездной управе, на котором присутствовал весь состав уездной управы: заступающий место председателя управы И.И. Мещерский и члены — В.И. Лавринов и Н.П. Артеменков. Совещание вынесло следующие постановления:

1. Устроить пункт для приема беженцев на станции «Прохоровка» Южных железных дорог, где подготовить для этого здания и организовать врачебный пункт для подачи первоначальной помощи прибывающим заболевшим беженцам.

2. Принять на первое время, при участии Земства и Города, до 200 человек беженцев; точное же количество последних выяснить по собрании подробных сведений, как об имеющихся свободных зданиях, так и об изъявивших принять беженцев на свое попечение.

3. Просить Городскую и Земскую Управы ассигновать на первое время из имеющихся в их распоряжении сумм средства для организации приема беженцев в числе 200 человек, на что Городская и Земская Управы изъявили свое согласие, при условии утверждения Земским Собранием и Городской Думой, — первая до 300 руб., а вторая — до 1500 руб.

12 августа под председательством генерал-майора Н.В. Маслова состоялось второе совещание, на котором был избран распорядительный Комитет для заведывания распределением беженцев, их продовольствием, оборудованием для них помещений и санитарным наблюдением за последними. В Комитет были избраны: предводитель дворянства Н.В. Маслов, уездный исправник П.П. Мануйлов, податный инспектор С.И. Шетохин, мировой судья 1-го участка Н.Г. Пушкарев, непременный член землеустроительной комиссии Л.И. Пруцкой, заступающий место председателя уездной земской управы И.И. Мещерский, члены земской управы В.И. Лавринов и Н.П. Артеменков, земские начальники В.С. Алферов (1-го участка), И.П. Алферов (2-го участка), В.И. Старов (3-го участка) и Е.С. Бондарцев (4-го участка), корочанский нотариус А.А. Святославский, земский врач С.М. Шаталов, землевладельцы П.П. Рыжов, М.А. Перротте и Г.А. Тремль, священник отец Петр Иванов, купцы П.А. Рудковский и К.М. Дьяконов.

Затем 15 августа в г. Курске в доме дворянства под председательством губернатора состоялось совещание по делам беженцев, в котором от Корочанского уезда приняли участие: генерал-майор Н.В. Маслов, член земской управы В. И. Лавринов и городской голова Т.И. Морозов. Хотя на совещании не удалось установить точное количество беженцев, которые могут прибыть в Курскую губернию, тем не менее, была определена сумма в размере 300 тыс. руб., которая потребуется губернии для решения вопросов с беженцами.

20 августа 1915 г. Корочанское экстренное уездное земское собрание заслушало доклад управы «О помощи беженцам, могущим прибыть в Корочанский уезд из местностей, находящихся в районе военных действий». Из него следовало, что по собранным земскими начальниками сведениям, по селениям Корочанского уезда можно разместить около 1500 беженцев или 375 семейств (в среднем по 4 человека в семье). Предполагалось, что от железнодорожной станции «Прохоровка» они будут развозиться в заранее намеченные селения на подводах. Помещением для врачебного пункта в Прохоровке были выбраны здания земской и церковноприходской школы.

Прибывшая 19 сентября в слободу Алексеевку первая партия беженцев в количестве 60 человек была размешена в общественном магазине. Взрослых из второй партии (762 чел.) также поместили в магазине, а малолетних детей при матерях ввиду холодного времени — в мужском земском училище. Очередные партии поступили 21, 22, 23 сентября.

В связи с обнаружением среди беженцев, ночевавших в Алексеевке в здании мужской школы, одной женщины больной по подозрению холерой и одного ребенка больного дифтеритом, по распоряжению земского врача Шаталова школа была закрыта и учебные занятия прекращены. Следующие партии, проходившие через Алексеевку 25, 27, 28 и 29 сентября числом от 300 до 500 человек каждая, размещались уже в здании женской школы и образцового училища. После этого беженцы через слободу Алексеевку не проходили и занятия в училищах начались: в женском 2 октября, в мужском с 12 октября, а в образцовом -30 октября. По состоянию на 9 ноября уездный исправник Мануйлов докладывал курскому губернатору о размещении в уезде по квартирам 4475 беженцев. Но не все было гладко в этом вопросе. Так, 27 октября 1915 г. старший писарь 130-го полевого запасного госпиталя, расквартированного в Киевской губернии, уроженец села Большого Яблонова Василий Степанов через главного врача госпиталя обратился к курскому губернатору с жалобой. К его семье из 9 душ (отец, мать, жена с четырьмя детьми, жена брата с дочерью) подселили семью беженцев из 8 человек, «которая кроме бесплатного жительства в помещении довольствуется вместе с семейством для себя, что заставляет меня обратиться за разъяснением к высшим Гражданским властям». Его брат также уже 8 месяцев находился «на передовых позициях».

Это заявление было направлено Яблоновскому волостному комитету по оказанию помощи беженцам для «представления объяснений Уездному Комитету». Председатель правления Яблоновского волостного комитета священник Петр Селиванов не подтвердил факты, а наоборот сообщал о том, что семья беженцев питалась и отапливалась самостоятельно и помогала по хозяйству, «но за все это они получили грубую неблагодарность, выраженную выбрасыванием во время осеннего дождя, как их имущества, так и их самих, почему волостной старшина был вынужден перевести их в село Короткое, что и сделал 17-го ноября сего года». Из ответа священника следовало, что такие случаи отношения к беженцам со стороны местного населения не носили массовый характер: «Такого грубого отношения к беженцам Волостной Комитет за время пребывания беженцев не встречал кроме семьи просителя Степанова».

В заседании Корочанского 51-го очередного уездного земского собрания 10 ноября 1915 г. гласный Л.И. Пруцкой, констатируя факт блестящего состояния дела в Корочанском уезде по распределению беженцев и по оказанию им помощи на местах и указав на особенно энергичную в этом отношении деятельность г.г. Земских начальников: Владимира Сергеевича и Ивана Павловича Алферовых, предлагал Собранию принести им благодарность. Николай Иоасафович Шетохин, поддерживая Л.И. Пруцкого, просил Собрание довести об этой деятельности Владимира Сергеевича и Ивана Павловича до сведения Начальника губернии. Собрание единогласно согласилось с предложением Л.И. Пруцкого и Н.И. Шетохина и тут же выразило благодарность присутствующему в заседании И.П. Алферову. В ответном слове на приветствие Собрания И.П. Алферов, обращаясь к гласным, сказал:

«Из Земских Начальников Корочанского уезда один я имею честь быть земским Гласным, поэтому мне приходится принять на себя смелость ответить и за себя и за своих товарищей. Наша работа по устройству беженцев так ничтожна, мы так мало сделали из того, что должны были сделать, что казалось бы мы скорее заслуживаем упрека, а не поощрения, и я уверен, что вполне отвечаю желанию моих товарищей, если попрошу Вас, г.г. Гласные, не доводить до сведения Губернского Начальства о нашей будто бы выдающейся деятельности. Право же, мы похвалы не заслужили. А Вам, за Ваше доброе желание, господа, за Ваше милое отношение к нам — вот за это спасибо и низкий поклон».

Однако собрание осталось при своем мнении и 23 декабря 1915 г. уездная управа направила курскому губернатору постановление собрания и выписку из журнала заседания от 10.11.1915 г. 11 августа 1916 г. под председательством генерал-майора Н.В. Маслова состоялось очередное заседание Корочанского уездного комитета по оказанию помощи беженцам. На нем была оглашена телеграмма курского губернатора о предполагаемом выселении из Петрограда 30000 беженцев с просьбой доставить ему сведения о свободных помещениях для приютов, общежитий и инвалидных домов. Комитет нашел возможным разместить лишь 100 человек и то в крайнем случае, т.к. по собранным сведениям в уезде нет свободных мест для приютов, общежитий и инвалидных домов, за исключением дома купца 1-й гильдии П.П. Рыжова в 22 комнаты, находящегося в слободе Михайловке.

Из книги В.В. Потапова «Короча: события и люди».

Редакция сайта благодарит В.В. Потапова (г. Курск) за разрешение на размещение материала.



Кол-во просмотров страницы: 9450

Короткая ссылка на эту страницу:


Оставить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: