Летопись Белогорья

Они появились в городе, когда он стал уже областным центром. Вывесили их по случаю 40-летия Великого Октября и Советской власти. Такова была официальная установка Москвы в те годы. Семь первых досок были прибиты на стенах зданий железнодорожного вокзала, гостиницы Вейнбаума, городской управы и городского театра «Орион». Все здания эти находились в самом центре города по улице Императорской, переименованной к тому времени в проспект Ленина. Еще две другие доски укрепили на стенах зданий, расположенных не на центральной улице. На здание верхних воинских казарм по Михайловской, а точнее на углу Михайловской и Смоленской, ныне угол ул. Кирова (ул. Белгородского полка) и Фрунзе (пр. Славы). В 1917 году в этих казармах размещались польские легионеры, сыгравшие в тот год столь трагическую и роковую роль в жизни людей старинного русского уездного города, каким был тогда Белгород. А другую доску повесили на стене земской больницы по Кузнечной, у артиллерийских складов. Ныне это городская больница N 1.

На всех досках были выбиты тексты легендного, мифического содержания о тех свершениях и фактах, которые вовсе и не соответствуют действительным событиям, происходившим в оные времена в самом Белгороде или же на Белгородчине.

Никогда не избирался ведь в здании театра «Орион» первый Белгородский совдеп. Ныне это здание государственного художественного музея. Выборы произошли в полицейском управлении, располагавшемся в доме Конаковой по Старо-Московской улице. На том месте сейчас высится серое здание Дворца бракосочетания.

Доска на доме N 50 утверждала то, что в нем пребывал Белгородский ревком. Но не было здесь, в здании городской управы (строительном колледже — В.Ц.), 26.10.17 г. ревкома, а был там тогда только ревштаб. А это ведь разные понятия. И не только терминологического порядка. Белгородскому совдепу не надо было на ту дату брать власть у земцев и думцев. Власть, в отдельно взятом в России уездном городе, была здесь взята по графику исторического опережения событий на 2 месяца раньше, чем это свершилось в Петрограде. И все благодаря полякам, дивизии польских легионеров. По этим обстоятельствам председателя Белгородского совдепа Меранвиль де’Сент-Клера потому-то и знал лично Ленин. Потому-то в 19-м году, в своем салон-вагоне, стоявшем на станции Белгород, Свердлов отрекомендует его своему ближайшему окружению как «товарища, имеющего большие заслуги перед «Революцией». А ведь об этом факте и в Белгороде, и по России теперь знают буквально единицы живущих ныне людей.

Хотя доска на доме N 41 и утверждает этот легендный факт, но все же никогда в гостинице Вейнбаума ( ранее много десятилетий здесь было управление хлебопродуктов — ВЦ.) не находился штаб сводного отряда матросов красной Балтики и Черноморья. Он был в штабном вагоне и здании железнодорожной станции Белгород II (т.е.Белгород- Сумская — В.Ц.). В гостинице же комиссары Павлуновский, Берг и др. только ночевали, пили водку да еще, как пелось ранее в известной эмигрантской песне: «И девочек наших вели в кабинет». Вот это все было.

Не было под Белгородом никогда и никакого разгрома корниловских батальонов, о чем уже 41 год вещает текст все той же доски, висящей на этом же здании бывшей гостиницы. Корниловцев в ноябре 1917 года просто-напросто не было не то что под Белгородом, но и на территории всей Белгородчины. Они в Белгороде, как его освободители, появятся только лишь через полтора года, в июне 1919 года, и церемониальным шагом, в парадном строю, пройдут по брусчатке Императорской, четко печатая по ней свой шаг. А тогда, в конце ноября и начале декабря 1917 года, под Белгородом матросские отряды развернули боевые действия против сводного отряда ударных батальонов 1- й Финляндской дивизии Русской Армии, которые по приказу ставки осуществляли передислоцировку из Могилева на Кавказ. Командовал всеми этими батальонами, как единым сводным отрядом, полковник Л.А.Янкевский. Бои, развязанные тогда матросами, стали первыми боями гражданской войны в России. И начались они под Белгородом. Так что Белгород — это город не только первого Салюта, но и город первых боев братоубийственной гражданской войны. А именно вот это обстоятельство всегда умалчивалось в истории СССР.

Ударными батальонами (каждым в отдельности) командовали тогда офицеры Русской Армии: полковники Бахтин и Гофман, штабс-капитан Степанов и поручик Дунин (из них два последних погибнут под с. Драгунским). Эти четыре имени, а также и имена полковника Янкевского и подполковника Манакина, упоминаемые здесь мною, являются вообще первым их упоминанием в периодике Белгородчины за последние 80 лет. На общероссийском же уровне их имена были упомянуты в последний раз в 1976 году.

Не было тогда и никакого разгрома ударников. Шестикратный перевес красных войск — это не разгром. Подполковник Манакин, сменивший Янкевского, отступил тогда перед превосходящими силами противника. Со своими ударниками он впоследствии прибудет в Новочеркасск и его произведут в полковники, а после и в генералы.

На стене дома Вейнбаума висела еще одна доска. На ней был выбит текст: «Во дворе этого дома находилась .типография, где в июле-ноябре 1917 г. печаталась большевистская газета «Известия Белгородского Совета рабочих и солдатских депутатов». Очередная залепуха. Типография была собственностью самого Вейнбаума, который выпускал свой «Листок». С 11 июня 1917 года в этой типографии стали выпускать .газету «Воля народа», к которой белгородские большевики не имеют абсолютно никакого отношения. Однако это обстоятельство не помешало коммунистам города через 50 лет уворовать приоритет выпуска у этой газеты и в 1967 году, в титул своей газеты «Белгородская правда», поставить 11(24) июня как дату выхода своей газеты.

06.03.19 г. на железнодорожных путях ст. Белгород действительно стоял спецпоезд председателя ВЦИК Свердлова. О чем и уведомляла нас доска на стене вокзала. Но он никогда и ни к кому не выходил из него и никаких его выступлений ни перед кем на Привокзальной площади не было. А была тогда глухая ночь и температурящий вождь. Он уже подхватил испанку. Так в те годы называли вирусный грипп. Делегация Белгородского ревкома во главе с Меранвиль де’Сент-Клером была принята в его салон-вагоне. Свердлов лично знал де’Сент-Клера.

Поэтому тот отрекомендовал ему каждого из своих ревкомовцев. После знакомства они доложили ему обстановку в городе и уезде, ответили на ряд заданных им вопросов. Но… Но ведь председатель-то Белгородского ревкома пробивал тогда основной и главный, главный лично для него вопрос. Вопрос о создании Белгородской губернии. Да-да. Не более и не менее. Очень уж хотелось ему, присяжному поверенному, побыть в кресле большевистского губернатора. Сидел же тогда другой присяжный поверенный на российском троне. И ничего. Но ведь и об этом факте тоже умалчивали всегда…

В. Цокур

1998 г.

Реклама:

Узнайте как заказать брусовые бани под ключ недорого

. Наш сайт Вам в этом поможет