Мы сделали Главный Белгородский чат: https://t.me/+ajqWAoUKZksyYzdi

Прохоровка. Технология мифа (1).

Замулин В.Н.

Курская битва стала не только переломным моментом Великой Отечественной войны, но и породила большое число мифов. Один из них, наиболее живучий, о «беспримерном танковом сражении у станции Прохоровка». Его ключевой пункт — масштаб события. Согласно принятой в советской историографии точки зрения, 12 июля 1943г. на поле западнее Прохоровки во встречном сражении столкнулись две группировки численностью 1500 танков и самоходных орудий. Процесс формирования легенды длился десятилетия и корнями уходит в лето 1943г. Проследить эту «технологическую цепочку» удалось лишь недавно, после рассекречивания в ЦАМО РФ ряда документальных фондов. Как и у большинства исторических легенд, её «родителями» стали непосредственные участники тех событий — командование 5 гв.ТА.

Первым официальным документом с указанием количества немецкой техники, противостоявшей гвардейцам в двух районах под Прохоровкой, стало донесение разведотдела штаба Воронежского фронта составленное вечером 12 июля 1943г. Сведения, включенные в него, весь день скрупулезно собирали на переднем крае фронтовые разведчики. «Противник, — отмечено в документе,- до трёх полков мотопехоты, при поддержке до 250 танков дивизий «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мёртвая голова» с рубежа Прелестное – Ямки и до двух мотополков с группой танков до 100 единиц с рубежа Кривцово – Казачье – перешли в наступление в общем направлении на Прохоровку, стремясь окружить и уничтожить части 69 А».

Следует признать: фронтовая разведка сработала успешно. По данным из трофейных оперативных документов, вечером 11 июля в корпусе СС, действовавшем с рубежа Прелесное — Ямки было в строю 297 бронединиц, а в 3 тк, район Кривцово-Казачье – 119. Т.е. ошибка составила 66 единиц. Однако, следует помнить, что примерно 87 танков дивизии СС «Мёртвая голова» находились в излучине р. Псёл, в полосе соседней 5 гв. армии.

24 июля 1943г. член Военного Совета фронта генерал-лейтенант Н.С.Хрущёв включил данные РО в своё донесение И.В.Сталину. Тем самым подтвердив их достоверность.

clip_image002

Командующий 5 гв. танковой армии (в центре) диктует боевой приказ офицеру своей оперативной группы. Слева член Военного совета Воронежского фронта генерал-лейтенант Н.С.Хрущёв. Район Прохоровки. Июль 1943 г.

Согласно рассекреченным сегодня документам, непосредственно на знаменитом «танковом поле» западнее Прохоровки в течение 12 июля действовало 514 советских танков и сау, против 210 немецких танков и штурмовых орудий, а южнее станции соответственно 158 против 119. Таким образом, в двух районах под Прохоровкой в этот день участвовало в боях 1001 бронеединица, т.е. 672 и 329, из примерно 1100 танков и сау, которые стороны имели утром в строю.

clip_image004

Приказ получен, снова в бой!

Однако, в историю Курской битвы вошли другие данные, подготовленные штабом 5 гв.ТА на основе предположения её командующего и ошибочных данных разведки. В отчёте о боевых действиях армии с 7 по 24 июля 1943г., утвержденном командармом П.А. Ротмистровым в первых числах сентября 1943 г. отмечалось, что 12 июля западнее Прохоровки: «Развернулось необычное, по своим масштабам, танковое сражение, в котором на узком участке фронта с обоих сторон участвовало более 1500 танков, громадное количество артиллерии всех видов и назначений, миномётов и авиации». Складывалась эта цифра из следующих данных. Для удара на Прохоровку противник сосредоточил якобы до 1000 танков: с запада — 7 танковых и 4 пехотных дивизии, с юга — 2 танковые и 1 моторизованную. При этом непосредственно против 5 гв.ТА, по мнению её командования, действовали 6 танковых дивизий, имевших 700-800 боевых машин.

В группу названой — «сосредоточенные для удара на Прохоровку» отнесены все дивизии 48 тк, которые наступали вдоль Обоянского шоссе и западнее от него и никогда у станции не отмечались. А в группу — «действовавшие непосредственно против 5 гв.ТА» включены 16 мд, 17 тд и тд СС«Викинг» (якобы развернутые южнее Прохоровки), хотя в операции «Цитадель» эти соединения не использовались.

В период подготовки и в ходе Курской битвы работа нашей разведки ещё не была отлажена должным образом. Но, по сравнению с армейскими, фронтовые разведподразделения действовали более эффективно. Не была исключением и 5 гв.ТА. Например, по данным её штаба к исходу 12 июля южнее Прохоровки участвовали в боях всего 400-600 танков. В действительности же 3 тк, наступавший здесь, на 6.00 13 июля располагал всего 90-92 исправными танками. В полдень 13 июля командующий фронтом генерал армии Н.Ф.Ватутин, во время переговоров с П.А. Ротмистровым, выразил сомнение в этих данных. Понимая, что явно цифры завышены, командарм попытался направить недовольство командующего на соседей. «На юге.., — отвечает он, — всего, я считаю, может быть танков не свыше 300-400. Группировку танков… мне дала авиация, очевидно, поэтому и получилось преувеличение танковых сил противника».

Действительно разведка ВВС допускала ошибки, в том числе и из-за искусной маскировки неприятеля. Так, например, 15 июля 1943г. стало известно, что южнее Прохоровки, немцы применяли значительное число макетов бронетехники из дерева. Следовательно, лётчики 2ВА, сообщившие о 600 танках, пересчитали, в том числе и их макеты. Тем не менее, в отчетных документах 5 гв.ТА численность немецкой танков здесь по прежнему оценивалась, как и предположил Ротмистров – 300 единиц, хотя в действительности их там было в три раза меньше. Объяснения этой цифре в «Отчёте…» армии нет, но упомянутые 16 мд, 17 тд и тд «Викинг» должны были её, как бы, подтвердить.

Ни одна из этих дивизий в ходе оборонительного этапа Курской битвы не отмечалась в полосе Воронежского фронта. Штаб 5 гв.ТА знал об этом, тем не менее, включил их в «Отчет…», вероятно, для придания сражению под Прохоровкой большего масштаба. Этот факт, как и утверждение П.А. Ротмистрова о действии против его армии 48 тк можно с уверенностью отнести к сознательному мифотворчеству командарма.

А теперь обратимся к вопросу о численности бронетанковой группировки 5 гв.ТА, которая 12 июля 1943 г., противостояла врагу, имевшему по мнению её руководства, 700-800 боевых машин. Согласно боевым донесениям наших корпусов числилось на ходу 808 танков и сау, а 642 единицы — введено в бой в течение дня. Следовательно, если сложить 800 немецких и 808 советских боевых машин и от полученной цифры отнять — 100 бронеединиц, направленных П.А. Ротмистровым утром 12 июля на юг для блокирования прорыва 3 тк, в итоге получаются приведенные в «Отчёте…» армии — более 1500 танков. Следует обратить особое внимание на важную деталь. Если по данным штаба фронта почти 1000 танков вели бои под Прохоровкой в двух районах, находивших примерно 20 км один от другого, то штаб 5 гв.ТА свёл все 1500 бронеединиц в одно место, на небольшое поле (5х12 км) западнее станции густо изрезанное непроходимыми, заболоченными оврагами, получившее после войны название «танковое».

Так формировались истоки двух версий о численности бронетехники, участвовавшей в бою 12 июля, назовём их – «фронтовая» и «армейская». Но если первая возникла естественным путём и отражала реальную действительность, то причина появления второй — не совсем ясная: «Зачем командованию армии через месяц раздувать масштаб сражения и указывать немыслимое число танков?». Чтобы разобраться в этом обратимся к обстановке, сложившейся после боёв за Прохоровку.

В ходе контрудара 12 июля 1943г. Воронежскому фронту не удалось выполнить поставленных задач, а его ударное объединение – 5 гв.ТА, за 10 часов лишилась более 50% введенных в бой танков и сау. А к завершению оборонительной операции, 16 июля, она оказалась обескровлена: 334 танка сгорело и более 200 — в ремонте. Было назначено расследование. Судьба командарма висела на волоске до конца июля, когда стараниями Представителя Ставки на Воронежском фронте Маршала Советского Союза А.М.Василевского гнев И.В.Сталину удалось погасить, а в конце августа генерал-лейтенант Ротмистров был удостоен ордена Кутузова 1 степени за отличие в Курской битве. Тем самым вопрос: «Как оценивать события под Прохоровкой 12 июля 1943 г.?» решился: считать сражение победоносным, а на потерях внимание не акцентировать.

Лишь после этого был написан, упомянутый выше «Отчёт…». Это типовой для штаба армии документ, который готовился после завершения определенного периода боёв. Его главная задача: довести вышестоящему командованию предложения по совершенствованию боевой работы войск. Но он являлся и уникальным средством, позволявшим командованию «поставив дымовую завесу» над просчётами и ошибками, представив свои войска в наилучшем свете. Всё это было и в «Отчёте…» 5 гв. ТА, но в меру. Командарм П.А. Ротмистров тоже попытался использовать этот канал информации, чтобы сгладить негативное впечатление от контрудара армии под Прохоровкой, но не перечислением сотен уничтоженных немецких танков и солдат, как это делали другие, а созданием образа грандиозного сражения. Для штаб 5 гв.ТА было важно, чтобы профессионалы, которые будет его читать, ясно поняли главное – «армия понесла огромные потери, не по вине командования, а потому, что участвовала в небывалом по масштабу сражении и победила». Поэтому, не случайно 1500 танков в «Отчете..» упомянуты дважды.

Но почему именно «армейский», а не «фронтовой» вариант был принят за основу советскими историками? Сработала военная система делопроизводства с характерными для неё особыми требованиями к документообороту. Разведонесение и докладная Н.С. Хрущева, как документы оперативного характера, были направлены в архив на долгие годы. «Отчёт…» же поступил в штаб бронетанковыми войсками Красной армии уже в августе 1943г. в отдел по изучению и использованию опыта войны. Его сотрудники на основании отчётов армий и фронтов писали обзорные материалы для публикации в журналах родов войск, «Сборнике Генштаба по изучению опыта войны» и для подготовки лекций в академиях.

В конце августа заканчивался летний период боёв и командование БТ и МВ КА было обязано опубликовать анализ результатов работы войск. 10 сентября 1943г. начальник отдела по изучению и использованию опыта войны в его штабе полковник Г.Сапожков направляет начальнику одноименного отдела Генштаба генерал-майору П.П.Вечному две статьи, в том числе и материал «Июльская операция 5 гвардейской таковой армии на Белгородском направлении». В её основу лёг «Отчёт…» штаба армии Ротмистрова, из которого в статью перекочевала и цифра 1500 танков. А чуть позже, 31 октября, генерал Вечный этот же материал и черновой вариант статьи полковника Гончарова «Танковые войска в современной оборонительной операции» (где тоже использовались данные «Отчёта…»), направил в военную академию бронетанковых и механизированных войск для использования на кафедре высших соединений. А в начале 1944г. статья полковника Гончарова была опубликована в Сборнике Генерального штаба. И хотя он не поступал в публичные библиотеки, информация, подготовленная для командования Красной армии, стала доступна практически всем старшим офицерам и генералам. Таким образом, эти данные вышли за пределы секретных каналов информации и, на их основе, в дальнейшем был создан фундамент мифа, которым не только десятилетия потчевали всю страну историки, но и в академиях учили советских офицеров воевать.

Не менее интересной оказалась и технология внедрения мифа в широкие массы. Первыми историографами и Курской битвы, и Прохоровского сражения следует считать советских военных журналистов. Уже во второй половине июля 1943 г., после срыва операции «Цитадель», в центральных газетах появились очерки и статьи на эту тему участников и очевидцев боёв. Их авторы в основном описывали отдельные сражения и бои, героизм советских воинов, а также пытались обобщить некоторый опыт, полученный войсками. Особо следует остановиться на статье «Прохоровский плацдарм», военного корреспондента майора К.И.Буковского напечатанной 29 июля 1943 г. в «Красной звезде». Во-первых, в ней впервые в открытой печати было рассказано о событиях у затерянной на просторах Центрального Черноземья крохотной железнодорожной станции, ставшие впоследствии символом мужества и трагизма. Во-вторых, она стала одним из важных источников распространения мифа о Прохоровке. Автор не участвовал непосредственно в этом сражении, вся изложенная им информация была почерпнута в основном из общения с командованием 5 гв.ТА, высокопоставленными политработниками и офицеров её штаба. Поэтому главные тезисы статьи, составившие впоследствии каркас легенды о Прохоровком танковом сражении, почти в точности повторяют мысли из послевоенных книг и статей П.А. Ротмистрова и его соратников. Главные: армия сосредоточилась скрытно, враг не ожидал столь мощного удара, атака наших танкистов оказалась сквозной, сражение стало небывалым по размаху, «определившим собой провал всего июльского наступления немцев на белгородско-курском направлении». После окончания боевых действий прошло лишь две недели, только завершила свою работу комиссия Г.М. Маленкова, расследовавшая высокие потери танкистов, вероятно, поэтому ещё не все аспекты мифа были отточены. Например, в статье представлены не столь фантастические цифры численности немецких танков, участвовавших в якобы лобовом столкновении 12 июля 1943 г. (всего около 400), указаны очень скромные (почти реальные) потери немцев (свыше 100 боевых машин) и главное — сражение у Прохоровки названо лишь «одним из крупнейших в этом году». Напомню, что в направленном в Москву буквально через несколько дней отчёте штаба 5 гв. ТА будут указаны совершенно иные данные: в бою участвовало 700 немецких танков, потери врага поднялись от 350 до 400, а бой 12 июля стал «величайшим сражением в истории отечественной войны».

Замулин В.Н.,

кандидат исторических наук

Редакция сайта благодарит Валерия Николаевича Замулина за предоставленный материал.



Кол-во просмотров страницы: 6245

Короткая ссылка на эту страницу:


Оставить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: