Летопись Белогорья

Фото с сайта http://belgorod.doguran.ru .

Сайт замечательный. Рекомендую всем.

Для меня кино в детстве – это в первую очередь кинотеатры «Родина» и «Победа». Да и вообще кинотеатров в Белгороде было раз- два и обчелся. Знаменитый «Челюскин» на Ленина я не застал по возрасту. «Родина», «Победа», «Сокол», ДК железнодорожников (у площади Революции), чуть позже кинотеатр «Радуга». Летние кинотеатры – «Зеленый» и «Октябрь». Еще кинолектории. Они были стационарные – в парке Ленина два, в горсаду Гагарина, на Харьковской улице два, в Савино где-то, по-моему, в районе «борща». Были и разъездные кинолектории. Приезжала кинопередвижка, в глубине будки стоял аппарат. На такой передвижке, на улице Гагарина, я первый раз увидел часть гениального ( в отличие от бондарчуковского ГЕЕального) герасимовского «Тихого Дона».

Кинотеатр «Радуга» официально открылся в 1969 году. Мой отец делал там электропроводку, и, наверное, поэтому мне повезло побывать на сеансе до официального открытия. Смотрели широкоформатный фильм «Далеко на Западе». Что-то про войну. До сих пор вспоминаю момент, когда на меня, сидевшего в первых рядах зала, пополз с экрана немецкий танк. Прятался под кресло. Широкий формат произвел впечатление. «Радуга» – один из первых в стране кинотеатров-широкоформатов. Волею судеб во время реконструкции «Радуги» в 2001 году отца вновь пригласили заняться проводкой, мы с братом ему помогали.

«Родина» считался детским кинотеатром. Самые дешевые билеты на утренний сеанс стоили пять копеек. Обычно по утрам крутили мультики. Мы любили рисованные, ненавидели кукольные, особенно если куклы были сделаны откровенно из дерюги. Так, до сих пор не люблю мультик «Варежка», хоть он и завоевал в те времена кучу призов. Из кинофильмов в «Родине» запомнился фильм «Волшебная лампа Аладдина». Мы с мамой просто не попали на него – не было билетов, и напрасно мама просила хоть «стоячие» места, нас все равно не пустили. Даже такой возможности не представилось. Покупать билеты у пацанов с рук за полтинник для моей семьи было дорого.

«Победа». Самый страшный фильм детства «Вий» я смотрел в нем. Летающий гроб казался верхом ужасов. Долго потом по вечерам мы пересказывали друг другу эту советскую кинострашилку, сгущая краски и прибавляя то, чего не было в фильме. Каждый уверял, что именно он видел невырезанные кадры. Смотрели в «Победе» и страшного Фантомаса. Точно, как говорил в «Намедни» Парфенов, долго по подъездам (друзья по Гагарина, 27, помнят) красовались надписи: « Мне нужен труп, я выбрал вас, до скорой встречи. Fantomas». А прорывы в кинотеатр безбилетников? Помню, считались, кто должен зайти по билету, собирали ему копейки, покупали билет и ждали, когда во время сеанса он отбросит крюк с выходной двери, чтобы ворваться туда толпой. Обычно получалось, хотя одна из билетерш – ой, как мы ее ненавидели! – после начала сеанса выходила на улицу и сидела на стульчике возле дверей на выходе.

«Генералы песчаных карьеров». Обычно все рассказывают про этот фильм – прорыв на него стал классикой. Не миновала чаша сия и Белгород. Именно за этот фильм меня с друзьями хотели поставить на учет в детской комнате милиции. Страшней кары в то время не было. Недавно скачал и посмотрел этот фильм. Спрашивается: «И с чего это мы?..»

«Белое солнце пустыни» – любимейший фильм. По-моему, первый, который так широко в Союзе рекламировался до выпуска на экран. Я считал до его выхода дни. Билеты заранее почему-то не продавались. Утром я поднялся в шесть часов и побежал в «Победу». И как в первом звуковом советском фильме «Путевка в жизнь»: «Первый, на первом паровозе», так и я был первым в очереди в красный зал «Победы». Денег хватило на два первых сеанса в 8:45 по 10 копеек (детский) и на 10:45 – 25 копеек. Пожертвовал даже мороженым. «Белое солнце» для нас – не знаю, как его воспринимали взрослые – казался супербоевиком, только потом, повзрослев, мы поняли, что это добротная пародия-комедия.

В верхнем, общем зале кинотеатра «Победа» иногда перед сеансом показывали хронику ростовской студии, я обычно не смотрел ее. Кто бы знал, что спустя столько лет я буду собирать эту хронику, ездить за ней в Москву в архивы, делать по ней телепрограммы и познакомлюсь с Сафарьянцем, оператором ростовской студии, снимавшим в 60-х эти сюжеты.

Так, кстати, меня жизнь наказала и по другому фильму. Уже подростком я с друзьями сорвал в «Родине» учебный сеанс фильма «А зори здесь тихие». Собралось несколько школ. Все пацаны «выделывались» друг перед другом. Во время момента, когда одна из девушек – Четвертак – затаилась перед надвигающимися немцами, я дурашливо закричал: «Боюся, боюся», – а друзья заулюлюкали. Включили свет, искали зачинщиков, круговая порука не подвела. Сеанс прекратили в наказание всем. Об этом писала «Ленинская смена», кажется. Теперь я не знаю лучше фильма о войне, и каждый раз, бывая в Москве на Ваганьковском кладбище, я покупаю цветы для трех людей: Высоцкому, Есенину и Станиславу Ростоцкому, режиссеру «Зорей».

В кинотеатр «Сокол» я в детстве попал только один раз на «Новые приключения неуловимых». Почему-то показ фильма в Белгороде начался именно с этого кинотеатра. Этого раза хватило. После сеанса нас, как чужаков, перехватили «сокольские». «Супруновских» и «центровых» они не признавали. Пришлось ретироваться с расквашенными губами и носом. Традиции есть традиции. «Чужие здесь не ходят».

Было еще одно заветное место – кинопрокат на Жданова (Студенческой). Некоторые из моих одноклассников, имея высокопоставленных родителей, ходили туда на просмотры для работников кинофикации. В детстве и отрочестве я туда не попал. Только помню, что любили ходить рыться в кинопрокатовской помойке – выбирали вырезанные кадры (местная цензура старалась, с чем я столкнулся уже в 80-х). Только эти кусочки пленки мы выбирали не ради эстетического наслаждения, просто тогда пленка была горючей (так называемая «лаванда») и из нее можно было сделать шикарные «ракетки» и «дымовуху» (подробно об этом отдельный рассказ).

В Дом культуры железнодорожников (НЕ ВО ДВОРЕЦ!!!) в кино ходили редко, там мы уже не пускали чужих. Видел, помню, какой-то глупый фильм «Сокровища пылающих скал» и посредственный «Белый взрыв», даже не подозревая, что там играл, мной глубокоуважаемый с детства Владимир Семенович Высоцкий. Новых фильмов в ДК не показывали, а то, что попадало, было затерто, часто рвалась пленка, и было одно удовольствие потопать ногами и поорать «сапожник!» киномеханику. Почему сапожник, до сих пор не пойму. У нас на улице сапожник был очень уважаемым человеком.

Летние кинотеатры «Зеленый» и «Октябрь» фильмами не запомнились, разве что «Октябрь» спектаклем про Карлсона с пьяной заезжей труппой. Особенно пьян был один из бандитов (даже мы, дети, это понимали) – то ли Рулле, то ли Филле. Он все время падал и икал. Как же это противно смотрелось после телеспектакля с Андреем Мироновым в роли одного из этих бандитов.

Яркое воспоминание – кинолекторий на моей любимой, верхней (ныне рынок «Салют») Харьковской улице. Никто никогда не предупреждал заранее никого. Просто вечером в пятницу или в субботу подъезжала машина, доставался из нее кинопроектор, обычно «Украина» (неубиваемый аппарат, работающий «при помощи кирки, лопаты и какой-то матери»), натягивался экран. Выходил умный дяденька в очечках, толкал лекцию о происках империализма и клеймил Мао Цзедуна (запомнилось почему-то). Во время лекции подтягивались люди. Бабы запасались семечками, мужики гоношили, пользуясь моментом: «Лекция, эттить ее, праздник. Сам Леонид Ильич распорядился» (был какой-то указ об усилении массовой политпропаганды). Против Леонида Ильича бабы ничего супротив не имели: «Ля, он же наш, белгородский женатик, Денисовых савинских». Начинался показ. Нам была своя воля, поджигались «чижики», раскладывался костер с зелеными ветками и обязательно с наветренной стороны – комаров отгонять. Сейчас их гораздо меньше, чем тогда. Везелка-то нечищенная была, да и по ныне засыпанным ныне оврагам сырости хватало. Семечки бабами лускались (по великорусски лузгались) виртуозно. Самый шик, чтобы шелуха из края рта двигалась непрерывным потоком и обрывалась на груди, обтянутой по вечерней поре плюшевыми жакетами. Я такого-то материала сейчас и не вижу. Из фильмов помню «Судьбу человека». Бабы сопливели, не забывая стряхивать шелуху с грудей, мужики ждали (фильм показывали на моей памяти раз пять) момента: «Я после первой не закусываю», – и только слышишь стаканы в задних рядах звяк да звяк. Однако пьяных не было. Скандалов тоже. Оканчивался показ, все тянулись по своим лавочкам. Обсуждался фильм, проклинался Мао (кому-то на улице пришел цинковый гроб с Даманского полуострова). Расходились за полночь. Нас, малых, растаскивали на плечах, умаялись за вечер-то.

И сугубо личное. Посетил за десять лет первый раз кинотеатр своего детства. Сбоку «чавк!» да «чавк!», сзади «чмок!» да «ой!». Прервался сеанс – «сапожник» что-то напортачил. Реакции нет. Все увлечены друг другом. Семечки, правда, грызли, но и в те годы это было как-то «по-болховски» (простите, исконно болховские – так говорили). Сосед справа умудрился и игрушку какую то гонять, в общем, праздника не получилось. Народ вышел из зала и по своим делам. Равнодушно. А поговорить?

Уже в 80-х, взрослым, я вышел из «Победы» после фильма «Иди и смотри». Фильм ошеломил своей реалистичностью. Выходящая толпа была непривычно молчаливой. Старались не смотреть в глаза друг другу, настолько этот фильм о войне отличался от ранее увиденных. Молча вышли, молча разошлись. Мы с женой дошли до бывшего кафе «Белогорья» на Попова (остановка была там), сели в троллейбус, молчали. Троллейбус тронулся и вдруг сзади, за спиной, я услышал «гавкающую» немецкую речь. Ехали студенты с ГДР. Кулаки стесал. Слава Богу, троллейбус полупустой, не повязали. Я понимаю, что они ни в чем не виноваты, но тогда жене пришлось оттаскивать меня от них – настолько воздействие просмотренного повлияло. С тех пор фильм «Иди и смотри» Элема Климова стараюсь не смотреть.

Просьба — поделитесь своими воспоминаниями о ваших и наших кинотеатрах!

Хотел написать о фильмах про индейцев но это тоже отдельная история

30 пользователям понравилась эта запись

В Мой Мир

Tweet