Летопись Белогорья

Из архива К.Е.Битюгина, Белгород

Наиболее распространенным типом подземных сооружения на Белгородчине являются искусственные пещеры, служившие для культовых целей: пещерные молельни, скиты, монастыри. На территории области известен по крайней мере один подземный монастырь (с. Холки Новооскольского района), один скит, принадлежавший Валуйскому Пристанскому монастырю, пещеры близ с. Шмарное, которые, возможно, также представляли собой подземную обитель и были обитаемы. В литературе встречается упоминание о пещере легендарного атамана Уса (близ пгт. Борисовка).

Однако список пещер нельзя считать исчерпанным. Например, по рассказам местных жителей, только близ г. Валуйки по правому берегу р. Оскол имеются, по крайней мере, еще три входа под землю.

Распространенность пещер в Белгородской области объясняется условиями как природными — протянувшейся по р. Донцу и Осколу грядой меловых гор (представляющих собой идеальный материал для устройства подземелий), так и историческими: более полувека здесь проходила южная граница Русского государства, а в течение двух столетий этот обширный район подвергался неоднократным набегам и разорениям, здесь происходили неоднократные стычки с литовскими и польскими войсками в Смутное время, в период войны за Смоленск, войны за Украину, а реальная угроза татарских налетов сохранялась вплоть до строительства Украинской линии в 1730-х годах.

Фото из архива А. Ткаченко

Традиция сооружения культовых пещер, к тому же освященная церковью, жила на Белгородчине вплоть до 20-х годов нашего века.

Но если упомянутые пещеры сохранились в первозданном состоянии вплоть до нашего времени, то подземные ходы в городах, напротив, растворились в потоке времени, как и дерево-земляные крепостные сооружения XVI-XVIII веков. Уже к прошлому веку большинство крепостных подземелий перестали существовать, стали непригодными, не использовались и были забыты. Это подтверждается почти полным отсутствием упоминаний о них в исторических и краеведческих работах прошлого века.

Интенсивное строительство в Белгороде и других городах, развернувшееся после войны, неизбежно должно было привести к уничтожению значительной части сохранившихся подземных сооружений.

Настоящая статья посвящена подземным сооружениям в Белгороде а также малоизвестным пещерам близ Валуек и с. Шмарное; Холковский подземный монастырь был неоднократно описан в литературе, и добавить к сказанному ранее автору нечего.

Подземные ходы Белгорода

Средневековый Белгород дважды переносили с места на место. Осенью 1596 года крепость была построена на вершине Белой горы, возвышавшейся над р. Северским Донцом на 60-70 м. Крепость состояла из трех частей: четырехугольного детинца и двух окружавших его линий обороны. Конструкция крепости была дерево-земляная: на сравнительно невысоких валах были устроены деревянные стены, рубленые в тарас, и башни.

Белая гора состояла из чистой меловой породы. По этой причине в крепости не было колодцев, и ее водоснабжение осуществлялось через тайники, выходившие к рекам. Ходы, сделанные в мелу, не нуждались в облицовке и могли сохраняться в нетронутом состоянии на протяжении столетий.

Имеются сведения о двух тайниках в крепости. Первый вел к Северскому Донцу в юго-восточном направлении и, судя по упоминаниям в документах, был «неудобен, крут». Взятая из Донца вода была «нездорова, с мелом. Вероятно, именно этот тайник был обнаружен в 20-х годах при мелоразработках. Он имел арочный свод высотой 2,5 м, ширина прохода достигала 2 м.

Другой тайник вел от внешней линии в юго-западной части крепости к речке Ячнев Колодезь и мог быть использован как для водоснабжения, так, по-видимому, и для вылазок во время осады. Он был нанесен на план-съемку археологом А.В. Никитиным. К сожалению, исследователь в своей статье не сообщил о нем каких-либо подробностей.

Городище первой Белгородской крепости (которое так и не успело стать предметом серьезного археологического исследования) было уничтожено меловыми заводами в 40-60-х годах нашего века, переработавшими Белую (Меловую) гору буквально до основания. Сейчас на этом месте ровное плато, где размещается авторынок.

После «литовского разорения» — взятия и разрушения города отрядом Лубенского урядника князя Семена Лыко — случившегося во Смутное время, в 1612 г., крепость была перенесена на левый берег Донца, в низкое место, где естественной «крепью» служили топи и болота.

В плане крепость представляла собой две соединенные трапеции, образованные деревянными стенами, ставленными острогом (т.е. состоящих из скрепленных между собой вертикально стоящих и заостренных сверху бревен).

Второе местоположение Белгорода определяется лишь приблизительно, т.к. к настоящему времени этот район плотно застроен и никаких следов городища там не отмечается. Однако судя по документальным описаниям, низкое и «сырое» (т.е. с близостью подпочвенных вод) место было малопригодным для устройства подземных ходов. В донесении белгородского воеводы Афанасия Тургенева, направленном в Разрядный приказ в 1634 г., есть упоминания о «вылазах», т.е. коротких замаскированных подземных проходах, которые вели в ров, позволяя осуществлять внезапную контратаку на неприятеля. Обычно в древнерусских крепостях вылазы устраивались таким же образом, как и тайники к рекам: прорытая траншея прикрывалась сверху бревенчатым накатом, засыпалась землей и маскировалась.

Крепость находилась на левом берегу до 1650 г., когда в Москве было принято решение вновь перенести Белгород. На этот раз — к валу Белгородской черты, который уже в 1640-х годах протянули от г. Карпова и Болхового до впадение р. Везеницы в Северский Донец.

Техническое руководство строительством нового города осуществлял французский инженер Давид Николь. Третье место крепости, расположенное у реки Везеницы, и стало историческим центром современного Белгорода.

К 1670 г. крепость состояла из двух частей: Меньшого и Большого города. Первый занимал зону, соответствующую нынешним улицам: с севера на юг от Коммунистической до Победы, с запада на восток от ул. Пушкина до ул. Чернышевского; Большой город располагался на восток от ул. Чернышевского до железной дороги.

В литературе отмечалось, что третья крепость не имела тайников, поскольку ее водоснабжение, из-за близости грунтовых вод, с успехом осуществлялось через колодцы. Однако это поспешный вывод. Так в царском наказе белгородскому воеводе Волконскому (1675 г.) последнему дается инструкция при приеме крепости осмотреть состояние тайника: «какова вода и в осадное время водою скудно не будет ли», — ведущего от крепости к р. Везенице, а также за состоянием устроенных в самом тайнике колодцев. Подробных указаний на местоположение хода нет.

Однако грунтовые воды существенно затрудняли сооружение подземных ходов. В описи Белгорода 1670 г. указано: «Тайников в том городе (Большом. — К.Б.) нет, потому что город построен на ниском месте, тайником быть немочно». В юго-восточной части крепости, прилегающей к Северскому Донцу, строительство подземных ходов было, по-видимому, вообще невозможным: «Юго-восточный угол города весь почти лежит на болотистом месте… Сто лет назад (т.е. в начале XIX в. — К.Б.) на плане города они обозначались в виде настоящих озер. Причину их появления надо искать, вероятно, в подземных ключах или в обилии подпочвенной воды (в некоторых южных частях города подпочвенная вода на глубине всего 1-1,5 аршина от поверхности)», — такое положение было еще в начале нашего века.

К сожалению, упомянутыми источниками исчерпываются все нам известные на сегодняшний день документальные сведения о белгородских подземных ходах. Остальное составляют устные рассказы и воспоминания, лишь однажды подкрепленные фотоснимками вскрытого подземного хода.

Фото из архива А. Ткаченко

О такой находке нам стало известно из рассказа краеведа А. Ткаченко. В начале 70-х годов, при строительстве пристройки к универмагу «Маяк», расположенному в исторической части Белгорода на дне котлована (на глубине около 6 м от поверхности) был вскрыт деревянный колодец — вход в подземелье. Судя по фотоснимкам, вскрытый колодец представлял собой квадратный деревянный сруб, со сторонами, примерно, 1,2 м. Сруб был сделан из распиленных пополам бревен, укрепленных на стояках (см. рис. 1 и 2). Через 10-15 м ход заканчивался обвалом. Интересно, что обнаруженный ход находился в нескольких десятках метров севернее той зоны, где располагалась крепость (Большой город). Вероятно, это был вылаз.

О вскрытии другого подземного сооружения известно по рассказу И.Р. Новосельцева, который в 70-х годах работал прорабом на строительстве одного из зданий комплекса гостиницы «Белгород», которая находится в исторической зоне расположения Меньшого города. Во время рытья котлована был открыт деревянный колодец 2х2 м в сечении, уходивший, примерно, на 12-метровую глубину от поверхности. После его очистки И.Р. Новосельцев вместе с рабочими спустился вниз. По его словам, внизу находилось помещение размером 6х6 и высотой около 2 м, из которого вели по крайней мере два хода в разных направлениях. Лезть дальше строители побоялись, а приехавшее начальство распорядилось о находке никому не говорить и все немедленно засыпать, так как изучение находки могло остановить стройку и сорвать план.

Подземный ход и подцерковья Свято-Троицкого собора и женского монастыря

Свято-Троицкий каменный собор начали строить около 1690 г. на месте одноименного сгоревшего деревянного храма. В 1833 г. он стал частью Свято-Троицкого мужского монастыря.

О проходе, существовавшем между мужским и женским монастырем, в городе наслышаны многие.

По рассказу старожила Г.Е. Топчия, в конце 20-х годов вместе с другими подростками несколько раз спускался в этот проход. Он начинался в подвале не сохранившегося Свято-Троицкого собора (строительство которого началось в 1690 г.) и выходил где-то на территории женского монастыря (здания которого также разрушены в 20-40-е годы), расположенного через площадь. Таким образом длина его составляла около 500 м. Ход был арочным, с кирпичной обкладкой. Он, по словам старожила, использовался еще в качестве склепа: в сделанных нишах стояли гробы, украшенные свинцовым и оловянным литьем. Добыча этого литья, которое переделывалось в дробь и шарики для самострелов, составляло одно из увлекательнейших занятий юных белгородцев в конце 20-х годов.

Кто мог быть там захоронен? По сведениям краеведа А.Н. Крупенкова, несколько белгородских епископов были захоронены в подцерковье северного придела Свято-Троицкого собора. Здесь располагалась пещерка с мощами св. Иоасафа (Горленко). В этой пещерке, где мощи святого находились до поднятия на поверхность в 1911 г., могли помещаться до 30 человек. Впоследствии, при советской власти захоронения были уничтожены вместе с зданием собора. Подробных описаний или планов захоронений в подцерковье не сохранилось. Можно предположить, что и в рассказе Г.Е. Топчия речь идет об этих самых захоронениях (подвал вполне мог переходить в подземный ход).

О существовании другого подземного хода, начинавшегося в соборе, сообщает и С. Кулегаев, автор популярного дореволюционного путеводителя по Белгороду: «В стенах этого храма есть ходы с лестницами, ведущие под землю; предполагают, что отсюда можно было во время осады пробраться к р. Везелке за водой».

О подземном ходе в женском монастыре сообщал также журналист С. Романюк. Фрагмент воспоминаний он использовал в детективном рассказе, но подтвердил, что все, относящееся к описанию хода, вполне достоверно.

После закрытия монастыря и сноса некоторых зданий, на его территории было выстроено несколько жилых бараков — так называемый «Рабочий городок». Под жилье были использованы и уцелевшие кельи. В конце 30-х годов в одной из них, «когда прогнили доски пола, обнаружили лаз в подполье. В то время там еще валялись полусгнившие дубовые клепки от сорокаведерных бочек, потрескавшиеся обручи, но самое удивительное — это потайная дверь, которая, несмотря на прошедшие десятилетия, свободно вращалась, даже без скрипа, на бронзовом стояке. За дверью был полутораметровый, обложенный кирпичом, ход или лаз. Он был шириной всего около полуметра, с осклизлых стен сочилась вода».

Имеются еще несколько свидетельств о существовавших якобы еще 10-15 лет назад входах в подземелья из подвалов некоторых храмов и зданий старой постройки. Однако отсутствие фактического подтверждения заставляет критически отнестись к этим сообщениям.

* * *

Все сказанное выше позволяет нам выдвинуть несколько вероятных предположений.

1. Строительство подземных ходов в третьей Белгородской крепости (территория современного городского центра) велось главным образом с оборонительной целью. Можно предполагать, что «проходные тайники» связывали храмы, монастыри (являвшиеся по сути укрепленными оборонительными точками) с объектами чисто военного назначения (башнями и др.); существовали подземные вылазы за пределы крепости, а тайники, выходившие к р. Везенице, снабжали город водой в случае осады.

2. Судя по двум различным типам конструкции ходов — с деревянной и кирпичной обкладкой — сооружались они в разное время, и «деревянные» следует считать более ранними. Хронологические рамки их постройки: не ранее 1650 г. (а для территории Большого города, восточнее современной ул. Чернышевского — никак не ранее 1671 г.) и, вероятно, не позже 1785 г., когда Белгород был официально исключен из числа крепостей.

1. Пространственная локализация зоны вероятной постройки подземных ходов затруднена. Однако в целом она должна совпадать с территорией крепости в XVII-XVIII вв. и небольшой зоны вокруг нее, а также храмов и других капитальных построек в прилегающих слободах. Наличие ходов в юго-восточной части крепости можно считать маловероятным — по упомянутым выше геологическим и гидрологическим причинам (что делает сомнительным, например, некоторые рассказы о существовании ходов в Никольском монастыре, располагавшемся в заболоченной части города).

Константин Битюгин

1998 год.