Летопись Белогорья

Н. БЕЛЫХ

(Из истории г. Старого Оскола)

Редакция 1960 года.

В ГОДЫ КРЕПОСТНЫЕ

Утрата Старым Осколом своего пограничного положения по причине расширения Русского государства и удаления границы на юг привела к большим изменениям в жизни города и всего Пооскольского края. Из водворённых во второй половине XVII века для защиты края дворян и боярских детей, наделённых поместьями, образовался слой поместного дворянства. Оно не только не оставляло своих вотчин и поместий, населённых крепостными людьми, но усердно занималось примитивным сельским хозяйством, которое имело даровой труд крепостных крестьян, было обеспечено от нападения внешних врагов и приносило большие доходы полеводством, огородничеством, скотоводством.

В Поосколье с ещё большей активностью устремились подмосковные помещики, захватывая свободные земли или отнимая их у прежних владельцев и засевая рожью, овсом, ячменём, гречихой, просом, коноплёй. Обработка велась сохами с палицами и сошниками на концах расох, деревянными боронами. Урожай был низким, часто посевы гибли от засух, заморозков и саранчи. Компенсировалось расширением запашки.

Некоторые помещики отличались в Поосколья таким самоуправством и жестокостью, которые были бы немыслимы в других частях России, а крестьянское и инородческое население, прячась в лесных дебрях…, зачастую не признавало ни каких бы то ни было властей, ни религии и приводилось к повиновению лишь военной силой (Так было, например, с пооскольским населением, скрывавшимся от властей и официальной церкви в лесах и пещере в районе современного села Шмарное, километрах в 18 южнее Старого Оскола), причём слабые «гарнизонные команды» не раз терпели поражение, как писалось в тогдашних донесениях, поражение от разбойничьего сброда (надо бы сказать: от обездоленной восставшей бедноты, сочувствовавшей Разину, Булавину, Пугачёву. Н.Б.) (см. «Россия», т. II, ч. IV, стр. 135-137).

В районе бывших военных сторожевых пунктов, а также проживавших в лесу «Подгорная Поляна» членов семей военнослужащих с 1643 возникли селения Подмокрая Поляна, Сорокино и другие.

Жители занимались ремеслом и сельским хозяйством, но вскоре земли были позахвачены дворянами Воейковыми, Беляевыми, впоследствии Кобзевыми, так что население в XVII-XVIII веках оказалось крепостным.

В руках помещиков, эксплуатировавших сорокинцев, сосредоточилось более 3000 десятин земли.

Из поколения в поколение передаются рассказы о своеволии помещиков в Сорокино в отдаленные и более близкие годы крепостные. В частности, сорокинские старожилы – Балтенков А. М., Анпилов И. Н., Васютин Е. Ф. Балтенков В. А. и многие другие передают рассказы своих дедов и прадедов, а также рассказывают о виденном ими лично в дореволюционной жизни: помещики Воейков и Беляев избивали крестьян в кровь, пороли на конюшнях за ловлю рыбы в реке, за выпас скота на господской земле, за срубленное дерево в лесу и т. д. Крестьянским телятам отрывали головы, а мальчишек, не доглядевших за телятами, травили цепными собаками. Крестьянских кур и гусей помещики топтали на всем скаку конскими копытами. Однажды запопав мужика на возу с сеном, барские ловчие подпалили воз, сожгли крестьянина вместе с повозкой и лошадью. Жаловаться было некуда: везде помещичья власть, никто за крестьянина не вступался. Если крестьянин не выходил на работу по болезни, выгоняли из имения и обрекали на голодную смерть.

На барщину выгоняли всех, даже беременных женщин, которые часто рожали детей прямо в поле, на жнивье – под палящим солнцем или под проливным дождем.

Никакой медицинской помощи, кроме «бабки повитухи», перегрызавшей пуповину зубами. Да и о какой помощи можно было говорить, если в Сорокино не было никаких медицинских работников, как и не было их в уезде. В селе имелась церковь и два кабака. Вот и вся «культура».

Иногда новые помещики прибывали в Поосколье с вооружёнными отрядами своей челяди, творили насилие не только по отношению к крестьянам, но и более слабым дворянам, особенно однодворцам.

Наличие однодворцев в Старооскольском крае и в самом городе, где их в 1779 году насчитывалось 2182 человека, показывает, что состав населения здесь складывался исторически, по мере изменения роли и значения города Старого Оскола. Ведь однодворец — это, преимущественно, потомок военно-служилого люда. В своё время городское население состояло почти целиком из военнослужащих людей, другие же сословия были представлены здесь единицами. С изменением социально-экономической и военной роли города, сюда был расширен доступ для представителей других сословий, что и привело к изменению состава населения. В частности, уже в 1779 году в городе Старом Осколе насчитывалось 118 жителей из крестьянского сословия. Происходило массовое превращение и переход военнослужилого населения в другие социальные категории.

Город к этой поре уже не нуждался в ратных людях, равно как и государство не могло поглотить для своих военных нужд освободившиеся контингенты казаков, стрельцов, пушкарей, ездоков и др. Пришлось этим людям стать хлебопашцами. Боярские дети составили в городе однодворческие слободы и стали заниматься ремеслом и торговлей. В окрестностях города и в Поосколье селились крестьяне на казенных участках и на землях дворянских поместий.

Иные крупные помещики появились в Старооскольском крае позже, при Анне Ивановне, в период чёрной бироновщины. В народной памяти живёт и передаётся от поколения к поколению рассказ о помещике Арцыбашеве, который получил от царицы Анны Ивановны дарственную землю около десяти тысяч десятин в районе современного села Покровское Ястребовского района Курской области. Но земля эта оказалась уже занятой несколькими помещиками и двумя сотнями однодворцев времён петровского поселения. Так как однодворцы отказались покинуть землю, Арцыбашев физически истребил их своими многочисленными вооружёнными отрядами. Оставшиеся восемь помещиков, напасть на имения которых открыто Арцыбашев не решился, были приглашены им «на званый обед добрососедства» и …утоплены в пруду во время купанья. «Во хмелю сильном были и плавать не умели,— объяснил Арцыбашев гибель своих гостей,— вот и утонули». У пруда была выстроена церковь имени 8 мучеников, а попу приказано «поминать усопших за упокой и молиться за спасение души основателя церкви».

«Набожный» барин Арцыбашев состоял в каких-то интимных связях с курляндским проходимцем Бироном, который прислал ему более сотни вооружённых немецких слуг для «личной охраны и поддержания в страхе крестьян округи».

Старожилы рассказывали, что в 1731 году против Арцыбашева и его немецкой охраны вспыхнуло крестьянское восстание, подавленное с большой жестокостью: «пятнадцать мужиков в ледяные чучелы обращены при поливании их у колодца водой в морозную ночь», — в один голос утверждали глубокие старики — отец Мелентьева Ивана, Галдёнок Андрей Васильевич, рождённый в 1810 году и проживавший в деревне Лески Ястребовского района до 1930 года, Попова Анастасия Антоновна, рождённая в 1840 году в деревне Покровское и проживавшая до 1940 года в слободе Гумны Старооскольского района. Она хорошо помнит крепостное право и в детстве многократно слушала рассказы старших своих братьев и сестёр, отца и матери, лично неоднократно страдавших от произвола сыновей Арцыбашева, о том, как крепостные люди и однодворцы в 1731 году восстали против этого изверга, но потерпели неудачу и были плетьми забиты на конюшне, заморожены у колодца, пропали от голода в ямах, куда посадили многих по приказу Арцыбашева.

Рассказ старожилов был подтверждён некоторыми документами из архива помещика Коробкова.

В октябре 1938 года в этом архиве было обнаружено письмо одного чиновника Тайной канцелярии на имя Анны Ивановны. В этом письме сообщалось, что действительно было восстание крестьян и однодворцев против своеволия Арцыбашева и притеснений его личной вооружённой охраны. Упомянуто и о расправе над восставшими, но тут же добавлено: «Злодеи сии обращены в чучелы ледяные правдиво, к бунтовщикам этим милосердие пошло бы во зло…»

Можно заключить, что в пору бироновщины в Оскольском крае имели место антикрепостнические волнения, направленные также и против немецкого засилья. Неудивительно, что выступление крестьян против Арцыбашева нашло поддержку среди местных однодворцев, посаженных на землю Петром I и очень недовольных немецким засильем на Руси при Анне Ивановне.

Положение крестьян год от года ухудшалось, а поток устремившихся в Поосколье дворян, пожалованных поместьями и льготами при Елизавете Петровне и при Екатерине II, всё увеличивался. Вчерашние «свободные» крестьяне сгонялись с занимаемых ими земель или превращались в крепостных. Этот конкретный Пооскольский материал ярко иллюстрирует и подтверждает известное марксистское положение, что внеэкономическое принуждение является основой, привязывающей крестьянина к феодалу-помещику.

Каков же был результат опомещивания Старооскольского края? К 70-м годам XVIII века здесь насчитывалось 80 помещиков, владевших полусотней тысяч десятин земли. Да мелкие помещики (их было более сотни) имели около 45 тысяч десятин земли. Во владении церквей и монастырей находилось более 5 тысяч десятин. И эти светские и духовные крепостники самым жестоким образом эксплуатировали крестьянство, не оставляя его в покое ни при каких обстоятельствах.

В XVIII веке в нашем крае пашня обрабатывалась преимущественно трудом барщинных крестьян. При этом рабочей единицей было «тягло», то есть работающие муж и жена. При какой угодно бедности этой брачной пары крестьянский двор не считался неимущим и не имел права на какие-либо льготы. Неимущим крестьянский двор становился лишь в случае гибели рабочего тягла или полной его неспособности к труду. Тогда вся семья крестьянина переводилась помещиком в разряд безземельных дворовых людей, «сельских пролетариев». Они содержались помещиком на правах холопов и были в его личном услужении. Помещик посылал дворовых для обучения нужным ему ремёслам — портняжному, сапожному, столярному, кузнечному, слесарному и др. Нередко обучал даровитых крепостных музыкальному и актёрскому искусству, используя их потом для целей развлечения помещичьей семьи.

Изредка дворовые люди обучались грамоте кем-либо из членов помещичьей семьи или дьячками и священниками, но никаких школ для крепостных крестьян не строилось, грамотные среди них были редкостью.

Для многотягловых крестьянских дворов помещик разрешал извозный заработок или временный отход на какие-либо городские работы. Но, будучи политически бесправным, крестьянин всегда страдал от неуверенности, что приобретённая им собственность не будет отнята крепостником-помещиком. Вот почему крестьянин или употреблял заработанные средства на покупку скота (скот можно было, в случае чего, угнать или порезать и съесть) или прятал денежные сбережения в землю.

В Поосколье часто находили глиняные кубышки с металлическими монетами времён крепостного права. Эти «клады» люди находили при рытье погребов, при торфоразработках и т. д. Среди «кладов», найденных на Тереховских торфяных болотах, в сёлах Апочки, Знаменское, Каплино, в городе Старом Осколе и др. местах, встречались кубышки с мелкими серебряными монетами чеканки времён царя Алексея Михайловича, встречались и тяжеловесные медные пятаки времён Екатерины II. Так, например, в апреле месяце 1951 года, во время земляных работ во дворе дома № 32 по Коммунистической улице города Старого Оскола (до революции эта улица называлась «Панской») найден «клад» из пятикопеечных монет, отчеканенных в 1785 году. Монеты отчеканены из красной меди. Диаметр их — 4,5 сантиметра, толщина — 3 миллиметра, вес каждой — 60 грамм. Образцы сданных нами монет хранятся в Старооскольском краеведческом музее.

Здесь помещаем фотоснимок лицевой и обратной стороны одной из найденных монет.

Фото 46.

Текст на фото:

АКТ

29 июня 1952 года директор Старооскольской средней школы ра[бочей] молодёжи Белых Н. Н. сдал, а директор Старооскольского краеве[дчес]кого музея Ефанов А. И. принял пятикопеечную медную монету времён Екатерины II.

Оттиски обратной и лицевой стороны моне[ты] свидетельствующие о её общем виде и размерах (диаметр — 4,5 са[нти]метра, толщина — 8 миллиметра, вес 60 грамм), даны в настояще[м ме]сте акта.

Монета найдена на глубине 1 метра при рытье ямы во [дворе] дома № 32 на Коммунистической улице города Старого Оскола [в] апреле 1851 года и хранилась до настоящего времени в кр[аевед]ческом отделе редколлегии “Литературно-краеведческого и….

Помещики всегда злоупотребляли своей властью над крестьянами, держали их в бедственном материальном положении и не давали им духовного покоя.

В народе до сей поры рассказывают (и эти материалы опубликованы автором «Частички Родины» в Старооскольской районной газете «Путь Октября» за 23 сентября 1948 года в статье «В годы крепостные») о помещике Гринёве, который заставлял своих дворовых крестьян работать по 20 часов в сутки. А чтобы они не просыпали, было приказано высовывать перед сном голую руку на улицу через специально прорезанное отверстие в стене немного повыше уровня скамьи, на которой спал у стены дворовый крестьянин: в холодное время рука мёрзла и крестьянину было не до сна. А в тёплую пору барский «побудчик» ходил по улице и в определённое время хлестал плетью по высунутой наружу руке, что было сигналом к выходу на работу. Осмелившихся спать без высунутой на улицу руки или убиравших её во сне, нещадно секли розгами на конюшне.

В Старо-Оскольском крае некоторые помещики отличались таким самоуправством и жестокостью, которые в это время были немыслимы, кажется, в других частях России. Преступления орловской помещицы Салтычихи бледнели перед преступлениями помещиков Оскольского края, прихоти которых и барскому своеволию не было границ.

Помещик Букреев, например, вместе со своей возлюбленной барыней Рындиной на одну из Старооскольских ярмарок за три десятка вёрст приехал летом на… санях, в которые были впряжены двенадцать крепостных девушек. Карета же, запряженная шестёркой горячих лошадей, следовала позади, и в ней сидели барские собаки, придерживаемые ловчими, которым было приказано травить крепостных девок, если взбунтуются по дороге и не пожелают доставить господ в город «оригинальным средствием».

Тяжёлое, бесправное положение, в которое были поставлены крестьяне, вызывало среди них огромное недовольство. Вот почему пугачёвское восстание, вспыхнувшее на далёком Урале и в Поволжье, немедленно нашло отклик в Старооскольском крае. В имении Орлова-Давыдова крепостные перебили приказчиков и надсмотрщиков, захватили амбары с хлебом и скот, сожгли многие постройки. В Ивановском поместье князя Всеволожского восставшие повесили бурмистра. Ольшанские и орликовские крестьяне чуть было не убили самого князя Трубецкого, вырубили часть леса и задушили священника, пытавшегося «образумить» крестьян и заставить их покориться воле господина.

Были волнения и в других местах края, в том числе и в самом городе. Ведь нелегка была жизнь городской бедноты и тех помещичьих дворовых, которые присылались в город «для научения ремеслу». В курных вонючих избах, при жалком свете лучины работали они днём и ночью, поскольку окон или совсем в мастерских не было или они были затянуты такими непрозрачными бычьими пузырями, что всё в комнате тонуло в горестном мраке. Но стоило этим труженикам, предтечам русского рабочего класса, запротестовать против «тьмы и губления глазного» или попросить «корму в довольстве для живота своего», как хозяин шёл с доносом к властям.

Позади воеводской избы, в меловой горе, был выдолблен застенок. В мрачной «каморе», освещённой трепетным светом шипящего факела, монотонно скрипела дыба и воеводский палач усердно стегал кнутом голую, медно-красную от факельного света спину пытаемого.

— Я ещё милостив,— говорил палач, утомлённый своей работой.— Ежели к матушке-царице попадёшь, большего натерпишься за твоё охальство и непотребное к господину отношение.

Екатерина II обратила пристальное внимание «вольнодумному и бунтовскому краю Оскольскому» включив его в число первых, где «порядок надо крепить и потвёрже тюрьму поставить».

Едва подавив пугачёвское восстание и одержав победу над крестьянством ряда южных областей, Екатерина II в 1775 году предприняла крупную реформу местного самоуправления, чтобы наиболее прочно обеспечить власть помещиков над крестьянами.

Наместнику Курского края она предоставила неограниченную власть, и мятежный Старый Оскол с его «близкими и далёкими окрестами» повелела считать уездом. Было создано уездное дворянское общество, которое избирало из своей среды «строгого капитан-исправника и заседателей для управления уездом», началась постройка «крепкого дома государственного для жизни воеводы, размещения казначейства, полиции и тюрьмы». Старая воеводская изба была снесена «по невнушительству и слабости», а на её месте, в районе современного парка имени Горького, построено существующее до сего времени здание в два этажа, с железными решётками в окнах и со стенами крепостной прочности.

Почувствовав упрочение своей власти в Старом Осколе, Екатерина II повелела в 1780 году учредить герб города. Он представлял собой поле, верхняя половина которого занята гербом Курской губернии (Три летящих куропатки), а нижняя — разделена на 2 части: в одной из них изображено ружьё на красном фоне, а в другой — золотая соха на зелёном фоне. В указе Екатерины об учреждении Старооскольского герба говорилось: «Герб сделан тако потому, что в онном селении жители суть старинные воины, упражняющиеся в свободное время в хлебопашестве».

Это изречение подчеркнуло исторические особенности города Старого Оскола, а заодно провозгласило активную внешнюю политику государства, проявившуюся в серии екатерининских и послеекатерининских войн, в условиях которых крестьянам действительно приходилось больше воевать, а лишь в свободное время упражняться в хлебопашестве.

К нашей гордости, осколяне всегда были хорошими воинами и беззаветно служили Родине и прославляли русское оружие. Даже великий полководец Суворов А.В. похвально отозвался о старооскольцах, принимавших участие в знаменитом альпийском походе в сентябре 1799 года. В частности, получили благодарность Суворова за героическое поведение во время похода и за боевые заслуги следующие наши земляки: — Самофалов (уроженец деревни Александровки), Алексей Озеров из села Ольшанки, Яков Афанасьев. Полководец Кутузов отметил храбрость и большую роль Старооскольского полка при окружении и разгроме Турецкой армии в 1811 г. на Дунае. (ЦГВИА, ф. 9190, оп. 165, св. 49, д. 56).

К восьмидесятым годам XVIII века Старый Оскол был значительно населён. Сохранились ещё остатки крепостного рва, земляного вала и деревянных крепостных палисадов. Площадь под городом равнялась, приблизительно 4 квадратным километрам.

Из донесения городничего Ковригина в Курское наместничество видно, что 1784 году Старый Оскол имел слободы — Панскую, Новосёлковскую, Холостую, Рыльскую, заселённые однодворцами. Эти люди, не имея земли, занимались торговлей, промыслами и различным ремеслом.

Следует отметить, что правительственным распоряжением, последовавшим вскоре после подавления восстания Пугачёва, город Старый Оскол снова, как и в XVII веке, был разделён на «Центр и улицы околичные». К числу «околичных» были отнесены — Холостая (современная Осколецкая 1-я), где находилась водяная мельница и работала по водоспуску холостая скрыня; Рыльская (ныне — Красномилицейская и 2-я Осколецкая), Панская (ныне — Коммунистическая), Новосёловка (в недавнем — Гусёвка, ныне — Улица 17 героев). На этих улицах имелось до 370 домов, в которых жили «околичные» горожане.

На территории, отнесённой к «центру», размещались административные учреждения, дома духовенства и служилых людей, дома наиболее знатных и богатых. В 1782 году в «центре» насчитывали 401 дом с дворами и службами при них. Дома — в подавляющем числе — деревянные и по своему типу — деревенские. Принадлежали они 17 дворянам, 32 духовным лицам, 38 приказным, 9 крупным купцам (мелкие в счёт не шли), 8 мещанам, 335 другим лицам остальных сословий из числа осевших в городе после военных петровских реформ и промышлявших ремеслом и торговлей.

5 церквей (две каменных — Соборная и Успенская, бывшая монастырская) бойко торговали свечами, елейным маслом и службами панихид и обеден, наполняя город и окрестности надоедливым гулом своих колоколов.

Вокруг города были слободы: Казацкая с населением из 538 душ, Гумны с населением из 169 душ, Стрелецкая с населением в 237 душ, Пушкарская — 298 душ, Ламская — 194 души, Ездоцкая — 259 душ, Экономическая (бывшая слобода Троицкого монастыря) — 102 души. Вместе с пригородами в городе Старом Осколе насчитывалось тогда 2500 душ.

16 января 1784 года Екатерина II утвердила составленный ещё в 1782 году план перестройки города. К этому времени уже имелись две площади: Верхняя называлась «Выгоном» и начиналась от Успенской церкви (где сейчас контора Горторга), Нижняя называлась Ярмарочной. Начиналась она от тюрьмы и доходила почти до Успенской церкви.

Узенький грязный переулок (теперь улица Ленина) соединял Нижнюю площадь с Верхней. На Нижней площади происходили базары, на которые «особливо в зимнее время привозилось великое число хлеба, дров, прочих потребностей».

В 1785 году землемер Плотников с городскими властями и представителями от купцов, духовенства и однодворцев, распланировал город в соответствии с высочайше утверждённым планом. В этом же году городские власти стали выдавать всем желающим планы и грамоты на застройку избранных ими мест. Старые и ветхие постройки беспощадно ломались, новые дома позволялось строить только по указанным Красным линиям прямых улиц.

Представление об избах города до его перестройки по Екатерининскому плану дает нам следующая иллюстрация:

Фото 47.

Одно из лучших зданий города Старого Оскола в XIX веке на нижеследующем фотоснимке:

Фото 48.

В 1785 году в Старом Осколе было проведено новое городское устройство, по которому городские жители включены «во всесословное градское общество, из шести разрядов состоявшее и выбиравшее городского голову и депутатов в городскую думу для ведания городским хозяйством». Богатейшие купцы стали во главе городского самоуправления, но административной властью здесь был назначенный правительством городничий, которого все старооскольцы по старой привычке чаще называли воеводой (этим и объясняется упоминание воеводы в архивных документах по Старому Осколу вплоть до реформы 1861 года).

Созданный Екатериной II административный аппарат в городах и сёлах, большая его централизация в общегосударственном масштабе позволяли властям лучше следить за настроением населения и быстрее подавлять народные волнения. Диктатура дворян в стране усилилась. В.И. Ленин справедливо определил государственный строй России в XVIII веке как «чиновничье-дворянскую монархию» (Ленин, т. XV, стр. 83).

В 1787 году было удовлетворено требование старооскольских купцов об открытии в городе ратуши (Так называлось учреждение, ведавшее делами городского самоуправления в Российских городах в XVIII-XIX веках). С 1789 года при ратуше начал действовать городской сиротский суд.

В хозяйственной деятельности города всё большие позиции завоёвывала торговля. В течение года здесь действовали три больших ярмарки — Пятовская (название по факту, что ярмарка открывалась в пятое воскресенье после пасхи, весной), Казанская — в июле, Успенская — в августе. На ярмарки приезжали иногородние купцы и масса народа из сёл края и смежных районов. Иногда совершались на ярмарке крупные торговые сделки, особенно на продажу хлеба, который отправлялся в Тулу, Орёл, Брянск, Карачев, Ливны, Елец и во многие города Слободской Украины. Но главное место в старооскольской торговле до начала XIX века принадлежало мелкой торговле, хотя и возрастала непрерывно доля оптовой торговли. Предметами отпускной торговли были: хлеб, воск, щетина, сало, кожи и т. д.

Кроме ярмарочной торговли и торговли в базарные дни по пятницам производился торг «всяким хлебом, харчем, овощем, дровами, сеном, красным и пушным товаром», широко практиковалась торговля живым скотом и разными предметами городской и сельской промышленности.

Часто купцы торговали и в другое время, в будние дни: можно было всегда найти сукна и разные шелковые материи. Торговля в будничные дни в таком городе, как Старый Оскол, в то время была своего рода редкостью. Моисеев, в своей книге об истории города свидетельствовал: «купцы и в будние дни сидят в лавках и здесь можно всегда найти сукна и разные шёлковые материи, которые приобретаются купцами как на своих, так и на ярмарках других городов. Торговля в будничные дни в таком городе, как Старый Оскол, в то время была своего рода редкостью…» (см. стр. 15 книги Моисеева, неоднократно упомянутой в нашей работе).

Рост ярмарочно-рыночных отношений указывает на то, что Старый Оскол к концу XVIII века превратился в значительный торговый центр, связанный хозяйственно со многими городами и областями страны. Это значит, что экономические связи, наметившиеся здесь ещё в XVII веке, к концу XVIII века достигли большого расцвета «в связи с усилившимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок. А так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было ничем иным как созданием связей буржуазных» (Ленин, т. 1, изд. 4, стр. 137-138).

На развитие торговли в Старом Осколе и крае большое влияние оказали отставные служилые люди, поселённые Петром I в нашем крае после войн с Турцией, Швецией и Восточного похода. Эти поселенцы образовали в нашем крае ряд сёл — Апочка, Каплино, Терехово, Незнамово, Знаменское и др. Полученное от Петра I денежное вспомоществование на обзаведение хозяйством многие из этих поселенцев обратили на торговое дело и на организацию ремесленного дела.

Зарождалось все это и развивалось в годы крепостные, подготавливая неминуемые социально-экономические перемены в России.

Н. Белых.

Продолжение следует…

*Примечание: ввиду большого объема публикуемой монографии редакцией сайта выполнена разбивка материала.

Редакция сайта благодарит Е. Н. Белых (г. Владимир) за предоставленные архивные материалы.