Мы сделали Главный Белгородский чат: https://t.me/+ajqWAoUKZksyYzdi

Виселица в Репном

Безымянный

Более четверти века, начиная с 1918 года, в стране Советов не было такого на­казания, как казнь через повешение. Но в 1943 году Всесоюзный староста Калинин подписал все же такой указ.

Вот по нему, по этому-то закону, прямо в день его подписания, сразу же, в селе Репное Шебекинского района по приго­вору военного трибунала Степного фрон­та и был повешен житель из районного центра. Его фамилия станет первой запи­сью в книге учета казней через виселицу.

Шебекино. 1939-1943 гг.

В эти годы в этом районном центре жил некий Евгений Л. Родом он был из Белоруссии. Мужик грамотный и хват­кий. Работал на сахарном заводе учетчи­ком. После был завхозом в доме отдыха. Жена Антонина — стоящая, хорошая жен­щина. В общем, все, как у людей.

Другая жизнь закрутилась у него при немцах. Начал службу у них с рядового в полиции. Обязанности нес исправно. Его заметили. Пошел на повышение. Назна­чили поселковым начальником полиции в самом Шебекино. Стал грабить народ. Са­могон, продукты питания, вещи. Поток жалоб от населения побудил немцев к соответствующим мерам. Они сняли его с должности.

Взамен прежней службы Л. пред­ложили административную должность ста­росты Шебекинского рынка. В ней он и пребывал до самого конца оккупации рай­она.

В январе 1943 года, когда немцы ос­тавили Шебекино, с ними отбыли и все их пособники. Все, но… без Л. Л. остался. И его соседи сразу же «сдали» передовым частям. А те передали своим особистам. Им он дал первые свои пока­зания. Особисты отнеслись к ним поверх­ностно, не стали ничего выяснять и уточ­нять. Через несколько дней они отправи­ли арестованного в Новый Оскол. По пути своего этапирования Л. бежал и воз­вратился в Шебекино к Антонине. Та его отправила к своим родственникам под Вознесеновку. Но и там его очень скоро опознали, выследили и снова «сдали» ар­мейским чекистам.

На этот раз раскручивали его дело осо­бисты 27-й танковой бригады. Они зада­ли ему четыре вопроса: «Почему остал­ся? Почему бежал? Почему возвратился? Что делал для немцев?» Подследственный твердо стоял на одном утверждении: «Я работал с немцами по указанию сотруд­ника советского разведоргана. Какого? Предполагаю, что он был из 21 -й армии. У них там я прохожу как Корбут».

Однако следствие ему не верило: «Не … нам! У немцев ты служил добровольно. В Шебекино вернулся потому, что остав­лен гестапо с заданием вести в советс­ком тылу профашистскую агитацию».

Л. отвергал все обвинения особистов и не дал тогда ни одного признательного показания.

И вдруг, в конце первой декады апре­ля, он «почему-то» подписал все. И по этим показаниям и протоколам предстает уже законченным иродом и истязателем.

Казалось бы, что вслед за этим долж­но было бы сразу же последовать засе­дание трибунала, который бы и опреде­лил окончательную его судьбу. Почему сразу? Да потому, что в годы войны с из­менниками или перебежчиками долго не вожжались. На разбор дел уходило всего ничего, максимум двое суток. Затем сле­довал трибунал и приговор с немедлен­ным его исполнением.

Но отчего-то на Л. эта отлажен­ная и устоявшаяся уже практика дала сбой. Опять возникает дежурный вопрос: поче­му? Да потому, что председатель трибу­нала Степного фронта тормознул дело Л., дав по нему довольно странную по тем временам радиограмму: «Заседание трибунала отложить до особой на то ко­манды…Зейдин».

Особая команда поступила только лишь 17.04.43 г.: «Заседание провести 19.04 сего года до 12.00».

Именно в тот день и состоялось засе­дание полевого трибунала 213 Д Степно­го фронта. И в тот же день в 16 часов Л. повесили на площади села Репное. Последними словами осужденного были: «Меня оклеветали».

Рассказ «смершевца»

«События, происходившие в селе Реп­ное, помню очень хорошо. В них я лично принимал участие. В конце марта мы с жи­телями Вознесеновки отловили местного полицая, который лютовал при немцах пуще своих хозяев. 19 апреля по его делу в Репном было назначено за­седание воен­ного трибуна­ла.

18 апреля была отобрана группа бойцов для охраны преступника и членов трибунала. Старшим группы на­значили меня, сообщили, что полицая зав­тра повесят.

— Как? — удивился я, — ведь у нас нет такого вида казни.

Начальник ОсО пояснил, что завтра в 12 часов дня такой вид казни будет вве­ден по указу «сверху». Текст Левитан пе­редаст по радио.

Утром мы выехали на место с авто­матчиками, несколькими саперами и танкистом с рацией. По приезде в село он сразу же включил ее и стал прослуши­вать эфир.

Вскоре прибыли трибунальцы, а с ними еще и группа военных, одетых в солдатскую форму. Все они, как я узнал после, были высокими наркоматовскими чинами, присланными Сталиным. В их числе — Генеральный прокурор СССР, главный военный прокурор, нарком юс­тиции, начальники контрразведки.

Заседание трибунала проходило в центре села у церкви на садовом участ­ке в присутствии жителей. Председа­тельствующий никого не торопил и не прерывал. Он явно тянул время в ожи­дании радиосообщения.

Ровно в 12 часов указ был озвучен в эфире. Вслед за этим огласили и приговор.

Его исполнение назначили на 16.00. Осужденного отвели в церковь, а сапе­ры стали сооружать эшафот и висели­цу. Из Вознесеновки на автомобилях прибыла вскоре рота автоматчиков, и они сразу же выстроились в каре вокруг места казни. За ними стояли селяне — женщины, в основном, дети. Общее ру­ководство по исполнению казни осуще­ствлялось начОсО нашей бригады.

В 15.50 осужденного вывели из цер­кви. На эшафоте председатель трибу­нала вновь огласил приговор, а затем скомандовал: «Привести приговор в ис­полнение!» После этих слов все нахо­дившиеся на площади притихли и замер­ли. Повисло натянутое звенящее без­молвие.

Исполнение казни было возложено на сержанта Ивана Матюхина. Это был участник десантных операций.

Отчаюга и головорез десантных боев. Но когда предателя подвели к эшафоту, Иван побледнел, руки у него затряслись, а глаза стали какими-то отрешенными. Очень тихо я сказал своему «особняку»- начальнику:

— Все, … нашему головорезу. Спек­ся Иван.

Николай Матвеевич поглядел на Ма­тюхина и ответил мне:

— Не бз…, прорвемся! Я сам вздер­ну гниду.

Николай Матвеевич вскочил на эша­фот, накинул на шею приговоренного пет­лю и выбил из-под него обрезок кругля­ка. Агония длилась около семи минут.

Я сфотографировал момент казни за , а затем еще и женщин, сто­явших вокруг эшафота. Москвичи были возмущены этим.

— Это еще зачем? С какой целью?

Я был в предчувствии больших не­приятностей. Но все обошлось.

Комбригу Невжинскому примерно через два часа поступила шифровка: Снимки казни доставить сегодня же к 20.00 в штаб фронта для отправки их Верховному».

В общем, три фотографии размером 13×18 были отпечатаны и переданы офи­церу связи, который сидел здесь же, в виллисе», и ожидал их. Заполучив пакет, он помчался к самолету, стоявшему на аэродроме, и снимки в тот день вовремя попали в штаб фронта и в Москву»

Вот так, со слов участника тех собы­тий, происходила первая казнь через повешение в СССР. После казни, уже ближе к вечеру того же дня, поднялся ветер. И утих он только через несколько дней. Труп все эти дни раскачивало под порывами, как серый ма­ятник. Через три дня в Репное из Шебекино приехал «смершевец» с тремя солдата­ми. Глубокой ночью они сняли с висели­цы труп и закопали его в тайном захоро­нении где-то в окрестностях села. Затем ими был составлен соответствующий акт о снятии и захоронении тела казненного.

Вскоре все три снимка первой висельной казни были помещены во всех центральных газетах и журналах. Они обошли города и веси страны.

Московские эмиссары.

Сбой, произошедший в ритме трибунального расследования, был обязан вовсе не Степфронту, а столице нашей ро­дины Москве. Именно там на выходе были два правовых документа, из-за ко­торых и пришлось перенести заседание военного трибунала 213 Д. Оба эти до­кумента были в прямой взаимосвязи.

14 апреля 1943 года Постановлени­ем СНК СССР и ЦК ВКП(б) была произ­ведена реорганизация НКВД СССР. На его основе были созданы НКВД СССР (нарком Берия), НКГБ СССР (нарком Мер­кулов) и Управление контрразведки нар­комата обороны («Смерш», т.е. «Смерть шпионам»). Его возглавил замнаркома обороны Абакумов.

Вслед за этим постановлением на подписи у Калинина находился еще и проект Указа «Об ответственности фаши­стских преступников за чинимые ими зло­деяния на оккупированной территории СССР». В нем определялся законодатель­ный порядок наказания преступников че­рез военные трибуналы и вводилась для них смертная казнь через повешение.

По задумке законодателей в день подписания указа должна была всенеп­ременно состояться и сама казнь. Бли­же всех от Москвы находился Степной фронт. Туда на казнь должны были по сценарию вылететь эмиссары каратель­ных ведомств. Вот тогда-то и позвонили из Москвы и определились в телефон­ном разговоре и по кандидатуре смерт­ника, и по месту, и даже времени казни.

18 апреля в небе над аэродромом у села Красная Поляна загудел моторами ЛИ-2. Его сопровождали несколько ис­требителей. Самолет приземлился, и из него вышла группа военнослужащих, оде­тых в солдатское обмундирование. Но по тому, как они держались и как вели себя перед ними несколько комдивов, встре­чавших их, аэродромные механики и про­чая его обслуга, сразу же поняли, что сол­датское хэбэ на прилетевших — чис­тейшей воды камуфляж. В тот день на аэродром прибыли Прокурор СССР Боч­ков, ответственный работник прокурату­ры СССР Руденко, нарком юстиции Рычков, начальник контрразведки «Смерш», он же и замнаркома обороны Абакумов, и на­чальник следственной части по особо важным делам Управления контрразвед­ки Красной Армии Леонов. Московских эмиссаров сопровождали заместитель прокурора Степного фронта Субоцкий, на­чальник фронтового «Смерша» Королев, несколько фронтовых и армейских «смершевцев» и трибунальцев, среди которых были Ивашутин, Михайлов, Зейдин и про­курор Курской области Сидоренко. Все москвичи прибыли по личному указанию Верховного для участия в предстоящей трибунальной акции с висельным фина­лом в селе Репное.

Такого наплыва чекистского начальства в глу­хом затерянном селе прифронтовой зоны история не знала.

По материалам В. Цокура.

Материалы переданы В. Цокуром в 2010 году.



Кол-во просмотров страницы: 5897

Короткая ссылка на эту страницу:


Вы можете пропустить чтение записи и оставить комментарий. Размещение ссылок запрещено.

1 комментарий к записи “Виселица в Репном”

  1. Dobryi Vecher:

    Написавшего из Канады hENDzу: Я нашел дело Вашего деда.1943 г.. Выйдите в обратную связь.

Оставить комментарий к записи Dobryi Vecher

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: